Тридцать три несчастья. Том 2. Небывалые неприятности

– Не смей называть мою сестру нелепой и смехотворной! – крикнул Клаус.

– Я не ее назвала смехотворной, – запротестовала Айседора, – я говорила обо всей ситуации!

– «Смехотворный» значит, что ты смеешься над нами. – Даже усталость не могла помешать Клаусу предаваться любимому занятию – толковать слова. – Я не желаю, чтобы ты над нами смеялась.

– Я не смеюсь над вами, – обиделась Айседора, – я пытаюсь помочь.

Клаус схватил свой стакан, стоявший на Айседориной стороне стола:

– Смеяться над нами – это не помощь, кексолизка ты, и больше ничего.

Айседора выхватила у Клауса из руки свою серебряную вилку:

– А обзываться тоже не поможет, Клаус.

– Мамдам! – выкрикнула Солнышко.

– Ох, перестаньте вы оба, – остановил их Дункан. – Айседора, разве ты не видишь – Клаус просто устал. А ты, Клаус, разве не понимаешь, что Айседора просто расстроена?

Клаус снял очки и протянул Айседоре свой стакан.

– Я так умаялся, что ничего уже не соображаю, – сказал он. – Извини, Айседора, это я от усталости такой сварливый. Еще несколько дней, и я стану противным, как Кармелита Спатс.

Айседора протянула вилку Клаусу и похлопала его по руке в знак прощения:

– Тебе никогда не стать таким же противным.

– Кармелита Спатс? – Вайолет подняла голову с подноса. Пока Айседора с Клаусом ссорились, она спала, но, услышав имя личного посланца учителя Чингиза, проснулась. – Она как будто не идет сообщать нам о новом приказе насчет пробежек.

– Боюсь, что идет, – произнес Дункан сокрушенно, что в данном случае означает «кивая на приближавшуюся грубую, агрессивную, грязную девчонку».

– Привет, кексолизы, – окликнула их Кармелита Спатс. – Сегодня у меня для вас два поручения, так что мне полагается дать два на-чая вместо одного.

– Брось, Кармелита, – отозвался Клаус. – Ты уже девять дней не получаешь на чай, не вижу смысла нарушать традицию.

– Не видишь потому, что тупица, – быстро отреагировала Кармелита Спатс. – Послание номер один обычное: встретиться с учителем Чингизом сразу после обеда на лужайке.

Вайолет в изнеможении застонала:

– А второе?

– А второе такое: вы должны немедленно явиться в офис завуча Ниро.

– В офис завуча Ниро? – переспросил Клаус. – Зачем?

– Сожалею, – откликнулась Кармелита с гадкой усмешкой, говорившей, что она ни капли не сожалеет, – но я не отвечаю на вопросы кексолизов, не дающих на чай.

Несколько детей за соседним столом засмеялись, услышав ее слова, и принялись колотить серебряными ложками и вилками по столу.

– Сироты-кексолизы из Сиротской лачуги! Сироты-кексолизы из Сиротской лачуги! Сироты-кексолизы из Сиротской лачуги! – распевали они.

Кармелита Спатс захихикала и убежала доедать ланч.

– Сироты-кексолизы из Сиротской лачуги! Сироты-кексолизы из Сиротской лачуги! – продолжали кричать нараспев сидевшие за соседним столом. Бодлеры вздохнули и поднялись на свои ноющие ноги.

– Пожалуй, лучше пойти к Ниро, – сказала Вайолет. – Увидимся с вами позже.

– Чепуха, – отозвался Дункан. – Мы вас проводим. Кармелита Спатс отбила у меня охоту есть. Пропустим ланч и дойдем с вами до административного здания. Внутрь заходить не станем, а то у нас на пятерых не будет ни одной вилки и ложки. Мы подождем снаружи, и вы нам сразу расскажете, в чем дело.

– Интересно, чего от нас хочет Ниро. – Клаус широко зевнул.

– Может, он уже сам обнаружил, что Чингиз в действительности Олаф? – предположила Айседора, и Бодлеры улыбнулись ей. Они и надеяться не смели, что именно в этом причина вызова в офис, но они высоко оценили оптимизм своих друзей.

Все пятеро отдали подносы с остатками еды работникам столовой, которые приняли их молча – только глаза блеснули в щелях металлических масок. После чего направились к административному зданию. Тройняшки Квегмайр пожелали Бодлерам удачи, и те начали с трудом взбираться по лестнице.

– Благодарю вас за то, что выкроили для меня время в вашем загруженном сиротском расписании. – С этими словами завуч Ниро распахнул дверь еще до того, как они постучали. – Поторопитесь, заходите скорей. Каждую минуту, потраченную на разговоры с вами, я мог бы потратить на занятия скрипкой. Когда речь идет о музыкальном таланте, таком, как я, каждая минута дорога.

Трое сирот вошли в тесную комнатку и устало захлопали в ладоши, а Ниро поднял кверху обе руки.

– Я хотел поговорить с вами о двух вещах, – произнес он, когда аплодисменты стихли. – Догадываетесь о каких?

– Нет, сэр, – ответила Вайолет.

– Нет, сэр, – передразнил Ниро. Он был явно разочарован тем, что не удалось получить более развернутый ответ, чтобы вдоволь понасмехаться. – Во-первых, вы все трое пропустили девять моих концертов и теперь каждый должен мне по кульку карамелей за каждый концерт. Девять кульков умножить на три составит двадцать девять. Кстати, Кармелита Спатс пожаловалась мне, что доставила вам десять посланий, включая сегодняшние два, а вы ни разу не дали ей на чай. Позор. Я считаю, что неплохие чаевые – парочка сережек с драгоценными камешками. Таким образом, вы ей должны десять пар сережек. Что вы на это скажете?