Тридцать три счастливых платья

«Опять стена отходит, как в тот год, когда умерла Тамарочка». Бабушка заплакала. Она отчетливо видела лицо пылающей в жару маленькой дочери. Они с Митей не спасли ее, но она простит их. Митя поставит лестницу, смешает песок с цементом и замажет трещину. «Да, Тамарочка?» – шепнула бабушка. И четырехлетняя девочка улыбнулась в темноте…

Вдруг резко зазвонил телефон. Бабушка остановилась, у нее упало сердце – она все поняла.

Она наконец подняла трубку, выслушала сбивчивый рассказ доктора, что они делали все, что могли, но медицина бессильна, спокойно сказала: «Да-да, я уже знаю». И повесила трубку.

Бабушка Нина ушла через два года от тоски, так и не смирившись с потерей ее дорогого Мити.

Свадебное платье про запас

I

Бобби сварила чашку бразильского кофе и плеснула туда немного ликера «Бейлис». Утро, как всегда, начиналось прекрасно: легким бризом с океана, ласковыми солнечными лучами, шелестом пальм. Так в Калифорнии начинаются минимум триста шестьдесят дней в году.

Большая стеклянная дверь легко отъехала в сторону, и Бобби вышла к бассейну. От яркого солнца и голубой воды зарябило в глазах. Бобби с удовольствием оглядела патио у бассейна: все, что так нравилось ей, мужу и детям, было делом ее рук. Нет, конечно, не своими руками она вырыла яму под бассейн. Зато из личных средств оплатила работу лучшей в округе строительной компании, которая занимается исключительно бассейнами. А оформление площадки вокруг – это ее. Высадить магнолии, азиатские карликовые клены и туи вокруг бассейна помогли нелегальные эмигранты-мексиканцы, круглосуточно толпящиеся возле магазинов Seven-Eleven в надежде заработать несколько долларов, готовые на любой тяжелый труд. Розы, бегонии и ноготки Бобби посадила сама. За два года розовые кусты и деревья разрослись, магнолии уже выше глухого забора, которым пришлось отгородиться от соседей, потому что у тех маленькие дети. Власти города четко следят за тем, чтобы все частные бассейны были ограждены, а то с маленькими детьми и до беды недалеко.

Бобби босиком подошла к бассейну, села на теплый край, опустила ноги в прохладную воду.

«Оказывается, даже на заднем дворе можно устроить рай», – подумала Бобби и потянулась к солнечным очкам на шезлонге. Утреннее солнце еще приятное, а днем будет жарить по-настоящему. Белую кожу и голубые глаза надо беречь.

Барбаре Андерсон всегда хотелось иметь свой бассейн: в ее понимании – признак роскоши. В Северной Дакоте, в фермерском доме, где она жила с мамой, отчимом и сводными братом и сестрой, было не до бассейнов. Вот новый амбар построить или трактор купить – это да! А бассейн – это игрушки-погремушки для бездельников, как считал отчим.

В школу, где учились Бобби с братом и сестрой, неизвестно каким ветром эмиграции занесло итальянку – маленькую, пухленькую, черноволосую, с оливковыми глазами – учительницу музыки мисс Капони. После первого же урока учительница попросила Бобби подойти к ней после занятий. Девочке очень хотелось снова оказаться в музыкальном классе и послушать удивительное пение на незнакомом языке, но она торопилась на школьный автобус, который развозил учеников по домам, и не смогла остаться.

Ночью Бобби плакала и молилась. Она просила у Бога чуда – научиться играть на пианино. Бог, видимо, услышал маленькую девочку. На следующий день мисс Капони сама пришла в класс Бобби и уговорила учительницу мисс Свенсон, которую коллеги за глаза называли Blockhead[10] за почти квадратную голову, отпускать Барбару на полчаса пораньше, чтобы успеть позаниматься до отхода автобуса. Бобби оказалась талантливой и прилежной ученицей, и вскоре ни один школьный концерт не обходился без выступления Барбары Андерсон.

Через год, предварительно помолившись Богу, Бобби выпросила у родителей пианино. Инструмент привезли из большого магазина, из самого Фарго. Всё свободное время Бобби занималась музыкой, ее детский голосок окреп, и к пятнадцати годам она прекрасно исполняла итальянские песни, аккомпанируя себе сама. Мисс Капони готовила девочку к консерватории, но мать Барбары Элвайна и отчим объявили, что платить за обучение в другом штате им не по карману и, не вняв мольбам дочери, отправили ее в университет Северной Дакоты, в фонд которого они регулярно отчисляли деньги со своих скромных прибылей. Даже этот заштатный университет проделал приличную дыру в их бюджете, и оплатить колледж для младших детей они так и не смогли.