Тридцать второй калибр

Нас пригласили на бал у Руперт-Смитов, и я настроился на то, что наши отношения восстановятся прежде, чем вечер подойдет к концу. Я очень не хотел, чтобы она относилась ко мне, как к младшему брату, но это лучше, чем отношение мачехи к пасынку.

Я поспешил к ней, едва увидев, что она вошла в зал, но оркестр вдруг заиграл фокстрот, и она закружилась в объятиях молодого Дэвиса. Он до неприличия крепко сжимал ее, но, кажется, она не возражала.

Прежде, чем музыка замолкла, я приблизился к ней, но она внезапно развернулась, буквально повиснув на руках Дэвиса, и чуть ли утащила его из зала.

В конце концов, я смог застать ее одну, уловив время, когда какой-то мужлан отошел, чтобы принести ей пунш.

– Мэри, потанцуем? – брякнул я.

– Мистер Томпсон, извините, но мой список заполнен, – пожалуй, чересчур любезно ответила она.

– Но у тебя нет никакого списка, – настаивал я.

– Я закончила танцевать.

– Мэри, я извиняюсь...

– Ох! Вот и вы, мистер Стил, – рассмеялась она, глядя через мое плечо, – я уж решила, что вы позабыли обо мне.

Я ушел, оставив этого тупицу воркующим о том, что он никак не мог забыть о ней и так далее и тому подобное…

Перед ужином у Макклинтоков я позвонил Анне Макклинток и упросил ее посадить меня за столом возле Мэри. Она согласилась, но с условием, что с другой стороны возле меня будет сидеть салонная большевичка Стренс. Я согласился, но Мэри весь вечер проговорила со старой бабушкой Макклинток. Они беседовали о конфликтах с рабочими, хотя сама Мэри не отличала тачки от стачки. Казалось, что ей в радость кричать на ухо полуглухой старухе, тогда как я отчаянно пытался привлечь е внимание. Потом я слышал, что она отзывалась, будто мы со Стренс были прекрасной парой. Дважды я пытался позвонить Мэри, но оба раза ее не было дома – для меня не было.

Наконец, все поняли, что мы в ссоре, и перестали приглашать нас вместе на вечеринки в узком кругу, так что я смог видеть ее лишь на больших мероприятиях, когда она исполняла самые формальные и нелепые обязанности.

Как-то раз я сказал Хелен, что опоздаю к ужину из-за важного дела. Но около трех часов дня я обнаружил, что нужная мне книга осталась дома, так что мне пришлось вернуться за ней. Машина Мэри стояла у дома. В первый момент я хотел было не входить, ведь Мэри явно недолюбливала меня, но, в конце концов, я решил, что никакая девушка не может помешать мне делать то, что я хочу, так что я рысью взбежал на крыльцо.

Мэри спешно прощалась с Хелен. То, что она уходила, чтобы не общаться со мной, меня разозлило. На меня словно сошел призрак предка-пирата – он уселся мне на плечо.

– Погрубее с ними! – шептал он.

Я поспешил внутрь, захлопнув за собой дверь.

– Уоррен, не слишком ли ты шумен? – рассмеялась Хелен.

– Хелен, не можешь ли ты выйти в соседнюю комнату? – попросил я.

– Хелен, оставайся здесь! – приказала Мэри.

– Не сделаю ни того, ни другого. Пойду наверх, – решила сестра.

– Если ты уходишь, то я с тобой, – заявила Мэри.

Севший на мое второе плечо волосатый горилоподобный карлик шептал мне на ухо: «Будь погрубее!».

– Вы останетесь здесь! – рявкнул я, схватив ее за руку.

– Отпусти мою руку! – потребовала Мэри. – Я не собираюсь здесь оставаться!

Сердце во мне подпрыгивало до горла, когда я видел ее негодующее личико. Хелен со смехом поднялась наверх.

– Мэри, – мягко начал я.

Мои предки скорчили друг другу рожи и удалились с плечей.

– Вот дурак! – сказал пещерный человек.

– Я же говорил! – ответил пират.

– Я не собираюсь здесь оставаться ни на минуту. Пожалуйста, отпусти меня, – мрачно потребовала Мэри.

– Нет, – крикнул я. – Мэри, с меня хватит! Ты думаешь, то можешь держать меня в подвешенном состоянии, словно я Джек-попрыгунчик?

Предки вернулись мне на плечи.

– Задай ей! – выкрикнул питекантроп.

– Будь погрубее! – вопил капитан Кидд.

– Ты знаешь, то я был прав, когда возражал против прогулки с Фрэнком Вудсом. Тем более учитывая то, что он сделал с моей семьей.

– Если бы ты не был так властен...

– Почему я не должен быть властен? – крикнул я, а мои предки схватились за бока со смеху. – Это мой дом, и я могу говорить настолько громко, насколько захочу. Почему я не могу возражать, если девушка, которую я полюбил так, как еще не любил ни один человек на свете, собралась гулять с человеком, который, как мне кажется, недостоин ее? Я бы повторил это снова. Ты нужна мне, и, чтобы получить тебя, я должен сражаться. Даже если придется сражаться с тобой.

Внезапно Мэри закрыла лицо руками. Ее плечи дрожали.

– Мэри, не плачь. Я знаю, что...

– Я не плачу, я... я смеюсь, – хихикнула она, опустившись в кресло. – Баппс, ты такой смешной, когда волнуешься.

Подойдя к ней, я ее потеснил на кресле и обнял.

– Мэри, любимая, почему ты тогда пошла с Фрэнком Вудсом?