Тридцатилетняя война

Итак, восстание протестантов в Чехии прибито, но война продолжается. Расклад сил следующий. За католиков: Священная Римская империя, точнее, лично император и основная масса католических князей, собранных в Католическую Лигу, плюс ограниченно – Испания. За протестантов пока почти никого нет, есть курфюрст Пфальца и повстанческий король Богемии Фридрих, но Чехия оккупирована имперцами, а Пфальц испанцами. Фридрих сидит в Голландии, которая поддерживает протестантов, и оттуда пишет поносные письма про императора. Все войска протестантов – это английские добровольцы, защищающие пару крепостей в Пфальце и плюс наемная армия Мансфельда, которая объявила о своей верности Фридриху, но никому толком впрямую не подчиняется и просто бегает по стране и грабит. Испанцы воюют с Голландией, и в Германии им нужна только сухопутная линия связи с фронтом в обход Франции, поэтому они и держат Пфальц, который в этой линии ключевая область. Все прочее им пофигу. Голландцы хотят испанцев оттуда попереть, все остальное им тоже пофигу. Мятежный Фридрих хочет, как минимум, вернуть себе Пфальц, император Фердинанд хочет оторвать Фридриху, например, голову. Есть еще Максимилиан Баварский, который метит на владения Фридриха и его место в совете курфюрстов, поэтому поддерживает императора. Вот такой простенький клубок змей резвится в Германии.

Испанцы решили выйти из дурацкого и сложного положения, найдя компромисс. Идея состояла в следующем. Фридрих восстанавливается в Пфальце, отказывается от Богемии, а Испания выступает гарантом того, что империя не будет ему мстить, и того, что сам Фридрих будет вести себя хорошо. Этот план принадлежал испанскому «серому кардиналу», фавориту короля Оливаресу, и был, в общем-то, вполне хорош. Его должны были поддержать немецкие князья, дрожавшие за свою неприкосновенность и боявшиеся, что расправа над Фридрихом создаст прецедент. У императора не было бы особых оснований возражать (хотя император уже пообещал Пфальц Баварии за ее услуги при подавлении мятежа). Наконец, самой Испании и самому Фридриху план был выгоден. Однозначно перечеркивались только интересы Максимилиана Баварского, но он бы остался в изоляции и мог бы лишь громко обижаться. В общем, хороший был план. Проблема в том, что Фридрих закусил удила и ни на какое урегулирование не пошел.

Фридрих получил беды на свою голову потому, что слишком много витал в облаках. Разгром в Богемии ничему его не научил. Они с женой вместо поисков какого-то приемлемого решения начали искать союзников для войны. И да, нашли. Жена Фридриха, англичанка Елизавета, была, конечно, не очень умная гламурная киска, но как минимум, обаятельная.

Вот вроде и не скажешь, что красавица, но мужчинами вертела как истинная роковуха

В итоге, союзника они приискали под стать себе. Христиан Брауншвейгский, протестантский князь. Не совсем слабый, обладатель приличного владения, но, так сказать, второго эшелона. Внятных рациональных причин лезть в войну у него толком не было, но чуваку просто нравилось воевать, и к тому же, он был прочно влюблен в жену Фридриха. Он даже на знаменах начертал девиз «За Господа и за нее». Еще одним союзником стал Георг Фридрих из Бадена. Вот у этого причина воевать была очень веская: испанцы поблизости от его владений. Армия оккупантов разоряла любые земли на каких стояла, и князь Бадена очень хотел бы выгнать их из-под своего бока. Золота на общий банкет дала в основном Голландия, потому что Фридрих мог, по сути, содержать на свои деньги только себя (он убежал из Богемии буквально в чем был, только часть драгоценностей прихватил), а Христиан тоже был не особо богат, не так, чтобы армию выставить. Голландцы же считали, что кто пытается воткнуть шило в бок Испании, тот и молодец, и почему бы не дать денег такому хорошему человеку, чтобы втыкал интенсивнее. В общем, теперь протестанты могли выставить три армии (Христиан из Брауншвейга плюс Георг Фридрих из Бадена плюс наемники Мансфельда). Они были небольшие по отдельности, но в сумме это выходило порядка сорока тысяч, то есть, очень приличное войско, а если получится собрать их в одном месте, так просто паровой каток. Имея такую толпу защитников, Фридрих послал всех миротворцев подальше. Сам он приехал к наемникам Мансфельда. Мансфельд из-за его нежданного приезда попал в дурацкое, он-то как раз торговался с католиками о том, на каких условиях он готов перебежать, и теперь пришлось как-то отложить переговоры. Все-таки наемничество наемничеством, но напрямую сдавать нанимателя, который рядом с тобой и деньги платит – это очень плохо для профессиональной репутации, кто тебя потом такого наймет.