Тридцатник, и только

Надин подняла голову, заглянула в добрые карие глаза мальчика и вдруг решила, что обязательно выйдет замуж за Дигби Райана.

Глава четвертая

Когда они покончили с завтраком, день только начался, на Цветочном холме дул сильный ветер, нагонявший тучи на солнце и подбрасывавший листья в воздух.

— Черт, — Диг движением заправского футболиста пнул кучу листьев. — Надо было захватить змея.

— Надо было надеть брюки, — смерив уничтожающим взглядом прохожего маньяка, залюбовавшегося ее бедрами, Надин прижала рукой подол черной шифоновой юбки. — Может, сядем где-нибудь? Это юбка меня достала.

Они уселись под дубом, сунув руки в карманы и скрестив лодыжки, и молча уставились вдаль.

Надин повернулась к Дигу. Он выглядел таким симпатичным. Ветер растрепал его густые черные волосы, и кое-где они торчали смешными маленькими рожками. От холода в уголках глаз у него поблескивала влага, а кончик носа приобрел забавный розовый оттенок. А он парень ничего, улыбнулась Надин про себя. Можно сказать, красавец. С лица Дига не сходило несвойственное ему серьезное выражение; в том месте, где между бровями должна быть пропасть, а не мостик, как у Дига, прорезались две морщинки. Надин провела по этим бороздкам длинным ногтем.

— У-у, — произнесла она. — Вижу признаки преждевременного старения.

— Что? — рассмеялся Диг.

— Морщины на лбу появляются от тревог, — Надин взяла Дига под руку и положила голову ему на плечо. — Да уж, приятель, беззаботные денечки твоей юности миновали.

— Все ерничаешь, — склонив голову на макушку Надин, Диг задумчиво разглядывал голубое небо с ослепительно белыми вкраплениями, — но, возможно, ты права.

— Что-то случилось?

— О черт, не знаю. Я все о той девушке прошлой ночью…

— Какой девушке — о той, чья отзывчивость подводит под статью о насилии над несовершеннолетними?

— О какой же еще?

— Неужто зациклился на ней?

— В общем… да. Зациклился. Никак не могу выбросить ее из головы. Ведь ей всего семнадцать! Ты в ее годы была девственницей…

— Ну теперь они быстрее взрослеют.

— Чувствую себя погано.

— Она вряд ли разделяет твои чувства.

— Не в этом дело.

— А в чем?

— А в том… в том… — Он глянул на Надин и снова отвернулся. — Не знаю, в чем. Просто погано на душе и все тут.

Они помолчали. Надин не знала, что сказать.

— Эй, — решила она сменить тему, — ты когда родился?

— А?

— В какое время дня ты родился?

— Э-э, точно не знаю. Должно быть вечером, потому что мои были в пабе, когда у мамы отошли воды.

— Ага! Выходит, по всем правилам тебе еще нет тридцати. У тебя в запасе осталось четыре или пять часов от второго десятка. Значит…

— Что?

Надин вскочила на ноги, нагнулась и схватила охапку багровых, рыжих и горчично-зеленых листьев.

— Значит, ты не настолько стар, чтобы не кидаться листьями. — И она осыпала Дига листьями, словно огромными конфетти, развернулась и, хохоча, бросилась бежать.

Позже Надин припомнила, что побежала против часовой стрелки. И какие же темные силы подвигли ее на такое решение? Если бы она проанализировала свои скрытые помыслы, то, возможно, нашла бы ответ. Но скорее всего она пришла бы к выводу, что бросилась бежать наугад, и двигал ею один лишь каприз.

Ибо Надин, делая этот пустяковый выбор, не ведала, сколь важным он окажется. В тот день на Цветочном холме судьба застала ее врасплох, и когда она бежала, задыхаясь от смеха, по упругой траве, а Диг нагонял ее с огромной охапкой листьев в руках и мстительным выражением на лице, она не знала, что роковая случайность уже готовится перейти ей дорожку и навсегда изменить ее жизнь.

И если бы в тот день Надин побежала не против часовой стрелки, а по часовой, они бы покинули парк, минут за двадцать добрались до дома Дига, плюхнулись на диван, откупорили бутылки с пивом, посмотрели футбол и никогда бы не столкнулись с Дилайлой.

Поначалу он усомнился, она ли это. Его сбили с толку волосы. Они были золотисто-каштанового цвета, он же помнил их пронзительно лимонными от перекиси. И одета она была иначе и определенно дорого: классический стиль, добротный крой. Но стоило ему вглядеться в ее лицо…

То была Дилайла. Дилайла Лилли! Не обращая внимания на шершавые листья, застрявшие под одеждой, Диг двинулся к железной решетке, отделявшей парк от тротуара. Она шла навстречу по Риджент-парк-роуд с кучей пластиковых пакетов в руках, сдвинув темные очки на макушку. Смотрела она прямо перед собой, и вид у нее был слегка выдохшийся. Она приближалась. Диг ускорил шаг.

— Ты куда? — возглас Надин прозвучал легким шелестом.

Дилайла по-прежнему была очень стройной, с тонкой талией, элегантной, все так же покачивала бедрами при ходьбе и все так же ошеломляла красотой.

— Ди-иг! Куда ты?

Не отвечая, он шел вперед, словно его притягивал к себе луч света с космического корабля пришельцев.