Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1

По Марксу, спады производства обусловлены природой капитализма, а потому повторяются с регулярной периодичностью через каждые 8-10 лет. В более широком плане он их рассматривал как: а) кризисные фазы циклического воспроизводства капиталистической экономики; б) проявления основного противоречия капитализма, состоящего в том, что производство осуществляется всем обществом, а его сочные плоды присваиваются сравнительно узкой группой частных собственников.

В погоне за прибылью, говорил Маркс, капиталист осуществляет два противоречащих друг другу действия. Одной рукой расширяет выпуск и предложение товаров, а другой – сдерживает зарплату и тем самым спрос на товары. Иначе говоря, капитализм создает диспропорцию между производством и доходами населения. В итоге наступает момент, когда товары не могут быть проданы. Это и есть кризис. Поскольку таков капитализм по своей природе, говорил Маркс, то, не избавившись от капитализма, нельзя избавиться от кризисов.

В написанной задолго до Великой депрессии 1929-1933 гг. работе Джон Кейнс («End of laissez faire») доказывал другое. Свободный рынок доводит неравенство лишь в распределении доходов до опасной черты, а потому предлагал перейти от стихийно функционирующего рынка к регулируемому.

Другая книга Кейнса – «Общая теория занятости, процента и денег», вышедшая в 1936 году, во многом перевернула прежние представления экономистов, государственных деятелей и бизнесменов относительно способов ведения хозяйства. Справедливость требует сказать, что за несколько лет до Кейнса, а затем параллельно с ним те же идеи развивал польский экономист Михаил Калецкий, позднее признанный даже более последовательным их разработчиком. Но поскольку этот подход получил известность как кейнсианский, то мы тоже будем его так называть, имея в виду наследие обоих мыслителей.

Развивая собственный оригинальный подход, Кейнс одновременно опровергал господствовавшую в его время теорию саморегулирования частнокапиталистической экономики, которая у нас получила известность как монетаризм. Прежде всего, Кейнс критиковал идею «невидимой руки», согласно которой рынок настолько умен и хорош, что путем конкуренции автоматически обеспечивает эффективное распределение ресурсов, полную занятость людей, а каждый фактор производства (прежде всего труд и капитал) справедливо вознаграждается в точном соответствии с его вкладом в полученный результат. Приближая экономику к равновесию, рынок якобы ведет к росту благосостояния каждого. Кризис в этой концепции как бы полностью исключался. Кейнс отвергал все эти беспочвенные утверждения. Кейнс предлагал не полагаться только на волю рынка, а воздействовать на экономику методами государственного регулирования. Прежде всего, он имел в виду увеличение занятости и стимулирование инвестиций, в которых предприниматель будет заинтересован тем больше, чем ниже банковская ставка процента за кредит. Поэтому в качестве следующего шага он выступал за низкую ставку, стимулирующую высокую предпринимательскую активность, которую он считал основным мотором экономического роста.

Кейнсианские идеи в 1940-1960-х гг. получили широкое признание и применение. На их основе произошел невиданный рост экономики западных стран и Японии, почему этот период получил название «золотого века» капитализма. В целях кейнсианского регулирования капитализм стал также заимствовать определенные черты социализма. Хотя непрерывного роста экономики не было, что свойственно социализму, а фазы спада даже участились. Вместе с тем они перестали быть глубокими; занятость хотя и не стала всеобщей, как при социализме, но поддерживалась на необычно высоком уровне. На основе роста доходов населения возросла доля его среднего слоя, а накачивание совокупного спроса стимулировало экономический рост.

В результате возникло то, чего раньше не было, а теперь именовалось «кейнсианским государством всеобщего благосостояния». Стало казаться, что периодические спады были досадной случайностью прошлого, и понятие «кризис» было заменено понятием «рецессия».

Но уже в 1970-х годах в мировой экономике произошли две крупные перемены, имевшие далекоидущие последствия. Центр тяжести экономики сдвинулся с реального сектора на финансовый. В то же время международная арена стала в ряде случаев важнее национальной. Этим нуждам теория свободного рынка (laissez faire) подходила намного больше, чем кейнсианство, которое было, во-первых, теорией реального сектора экономики, во-вторых, регулирования ее в национальных пределах. Кейнсианскую теорию символизировал Генри Форд, который стремился к тому, чтобы рабочие его предприятия зарабатывали столько, чтобы покупали его автомобили. Глашатаем возрожденной теории рыночного фундаментализма стала чикагская школа во главе с Мильтоном Фридманом. Ее практическим воплощением явились рейганомика и тэтчеризм. Рьяным практиком этой теории можно считать Джорджа Сороса, не производившего никаких реальных вещей, но заработавшего многомиллиардный куш от спекуляций на фондовой бирже.