Триггер убийства

Кира и Григорий покинули просторный номер с огромной кроватью и панорамной стеной, выходящей прямо на бассейн, лишь оставив багаж.

После изрядной порции шашлыка и баклажанов «бадриджани» она потащила Самбурова на берег. Набережная светилась гирляндами огней, шумела музыкой и гомоном отдыхающих, беззаботных и хмельных не только от безделья.

За парапетом, отделяющим набережную от пляжа, рокотало Черное море. Стоило ступить на гальку, накрывали тишина и таинственный призыв. Кира шла к воде, как к краю бездны.

Она замерла у кромки воды. К голым ногам подкатывали белые барашки и уходили в камни.

– В этом убийстве есть какая-то недосказанность, – проговорила девушка. – Я не могу понять какая. У меня чувство, что я что-то не заметила.

– Завтра увидим полное дело, все фотографии, возможно, заметишь, – решил Самбуров. Он внимательно следил за лицом Киры, за эмоциями и чувствами, которые на нем отражались.

Специалист по психопатологии имела полное представление о бесчеловечности больной психики. Как никто понимала, на что способен убийца. Насколько извращены и безжалостны его представления о жизни. Из какого источника черпается жестокость. Какую угрозу несет людям.

Но сколько ни описывай, как видит рыба, в каких подробностях и деталях ни представляй, как рыба, ты сам так видеть все равно не будешь и чувствовать тоже. А значит, это всегда взгляд со стороны. Кира не могла видеть взором преступника, не могла чувствовать то, что ощущал он.

Сначала Григорий думал, что Кира, подобно большинству людей, сожалеет об убитых, о жестоко и бесцельно оборванных жизнях, переживает о родных и близких жертв, которые понесли утрату и обречены жить с горем. Огорчена и расстроена, как человек, который считает жизнь величайшей ценностью. Понимает и может оценить, как психолог, какие страдания переживут люди, потерявшие близкого человека, какие изменения претерпит их психика. Но вот сейчас Самбурова осенило.

Твою ж…

Киру Вергасову, специалиста по психопатологии, мучило чувство вины. Она считала себя в ответе за убийство, совершенное психически больным человеком. Ее угнетало то, что она не остановила убийцу до того, как он совершил непоправимое.

Кира говорила, не раз рассказывала ему, что дегуманизация происходит не в один миг. Что способным на убийство, жаждущим смерти психически больной человек становится не сразу, не в одно мгновение, а постепенно. Определить, что начались эти процессы, понять, что психотический инцидент уже близко, можно еще даже до того, как сам убийца это осознает.

Самбуров смотрел на хрупкую маленькую женщину, которая взвалила на себя ответственность за убийц всего мира.

– Мир не висит на плечах одной лишь Киры Вергасовой, – произнес он. – Ты не в силах предотвратить все убийства. И это не твоя работа, не твои обязанности, не твой крест и не твоя роль, не твой смысл жизни.

Кира подняла на него глаза. В темноте они сияли ярче звезд, и Григорий знал почему.

– Моя. В этом случае моя, – прошептала она тихо, чтобы голос не сбился и не обнаружилось, что она едва не плачет. – Я положила большую часть своей жизни на то, чтобы научиться в несущественных на первый взгляд поступках, действиях, в едва уловимых намеках угадывать преступника. Определять того, кто способен убивать. Угадать убийцу еще тогда, когда он сам не знает, что встал на кривую дорожку злодеяний. И вот конкретный случай, когда надо это сделать, а я не могу.

– Кира! Ну это совсем бред! Ну что ты на себя взвалила? Что придумала? – Самбуров склонил голову набок, будто не веря в реальность ее моральных терзаний. – Люди не делают психологический медосмотр. А ты не сидишь на проверке этих анализов или тестов… Как правильно? Ты не пропустила убийцу, не разобрав патологию в его медицинской карте. Убийство совершил человек, которого мы знать не знаем. Так что не вали на себя все подряд. Убийцей может оказаться кто угодно, и фиг определишь с первого взгляда, у кого в котелке перемкнуло.

– Можно. За сотню метров можно определить преступника по повадкам, по жестам. Потребность в силе и власти видна сразу. И жертву тоже легко увидеть. Нескоординированность движений, несобранность, нервная сутулость. Даже есть такое понятие «походка простофили», в простонародье – лоха. А у нас, Гриша, серийник. – Кира закусила губу и отвела взор. – Он убьет еще раз. И полиция приедет тогда, когда уже ничего поделать будет нельзя. Позже нужного времени. А сейчас еще можно остановить убийцу. У нас уже есть труп, есть убийца, у которого «перемкнуло котелок». Он уже хотел что-то сказать этим убийством, есть демонстрация и посыл. То есть я сижу на анализах, провожу тест и не могу определить убийцу.

– Нет! Все не так! – завопил Самбуров. – Как ты любишь говорить? Ты путаешь причину и следствие. Убийца анализы не сдал и тесты не проходил, – жестко и твердо пояснил Самбуров. – Его вообще нет в комнате с теми, кого ты наблюдаешь. Так что и вины твоей нет. И больше, чем ты сделала, ты сделать не можешь.