Триггерная точка

– Уверенности нет, товарищ генерал-майор, но мы полагаем, что компьютер выбрал именно эту вероятность из-за причастности этой девушки к тайне золота третьего Рейха.

У генерала округлились глаза.

– Но я полагал эта история уже давно в прошлом. Все золотые счета вскрыты и обнародованы. Судебные процессы по этому делу тянулись годами. Крупнейшие банки Швейцарии ещё в начале века выплатили крупные штрафы и репарации пострадавшей стороне.

– Да, всё верно. Но, куда труднее этим банкам было после третьей Мировой. – уточнил Зорин. – Зря они оцифровали все свои данные. Всё вскрылось. Сами знаете в какой жо… В каком положении сейчас банковская система Швейцарии.

– Так и я про то. – согласился генерал. – Не понимаю тогда, о каком золоте идёт речь.

– В том то и загвоздка. – Полковник Зорин протянул генералу какие-то бумаги. – Вот что удалось выяснить нашему аналитическому отделу. Информация неофициальная и требует долгой и тщательной проверки. Но тем не менее… В общем, почитайте. Сами все поймёте.

Генерал покосился на полковника и с недоверием взял бумаги. По-стариковски нацепив на нос очки, он внимательно ознакомился с докладом. Если в самом начале он читал наискосок, то к середине и ближе к концу документа все говорило о том, что он крайне удивлён.

– Но, это же означает… – неуверенно начал он, отстранив документы и взглянув на полковника Зорина поверх очков.

– Да, товарищ генерал-майор. Судя по всему, этим пройдохам не удалось легализовать такое количество золота. Они знали это ещё тогда, в сорок пятом. Но жадность…

– И что же они сделали с остатками? – генерал уже был на взводе, и возбуждение его уже не носило негативного окраса. Запахло, по меньшей мере, ещё одной звездой. А, быть может, и не только на погонах.

– Ничего умнее эти банкиры не придумали, как зарыть это золото в землю. Буквально. Вывезли по частям из Европы и законсервировали в старых шахтах. И вы ошибаетесь, называя оставшуюся часть золота «остатками».

– О каких суммах может идти речь? – голос генерала без его воли осип. Генерал прокашлялся и уставился на Зорина.

– Думаю, как минимум половина от того, что нашли в конце двадцатого века и после Третьей Мировой.

– Ты сдурел? Это же колоссальная сумма! Десятки тон золота!

– Сотни, товарищ генерал-майор, сотни.

Повисла пауза. Каждый взвешивал в голове мысли так, словно они тоже были отлиты из жёлтого металла. Наконец, генерал произнес:

– Получается, эта Эльма Хейнкель знала, где хранится оставшаяся часть, знала, где эти законсервированные шахты находятся? Да кто она вообще такая?

– Шпионка. – уверенно ответил полковник Зорин.

– И на чью разведку работала эта шпионка?

– А вот это самый интересный вопрос, товарищ генерал-майор.

***

– Так, нам обоим нужно успокоиться. – твёрдо сказал Коликов, продираясь сквозь кустарник.

– Тебе легко говорить. А я тела лишилась. – Эльма не хотела успокаиваться. Коликов успел вкратце рассказать ей о себе и своей работе. Вероятно, Эльма не поверила ни единому его слову, но трудно сохранять здоровый скептицизм, когда налицо подтверждение слов незнакомого мужика. Сейчас он целиком и полностью владел её телом. – Какое ты вообще имел право влезать в мою голову? Это что, ты, получается, и голой меня видел?

– Я и сейчас голый, если ты не заметила. Точнее, ты почти голая.

– Отвернись! – безапелляционно приказала девушка, повинуясь беспощадной женской логике и рефлексам.

– Да успокойся ты. Темно, как у негра в… – Коликов кашлянул. – не вижу я ничего.

– Зато чувствуешь! И перестань руками лазить туда!

– Чешется! – запротестовал Коликов. Он действительно уже несколько раз одергивал себя. Рука так и тянулась к промежности. Грубо сорванное боевиком бельё, видимо сильно повредило нежные ткани и кожу бёдер, и теперь вся промежность Эльмы нестерпимо чесалась.

– Мне тоже чешется. Я всё чувствую. А ты перебьёшься и потерпишь!

– Хорошо. – сдался Коликов. – Я постараюсь.

– Уж, будь так добр.

На минуту голос Эльмы в голове умолк, что позволило капитану сориентироваться на местности. От шоссе он решил уйти в сторону и уже преодолел пару километров полей. Сейчас они продирались сквозь какой-то кустарник. Вдалеке мерцали огоньки небольшой фермы. Туда Коликов и шёл в надежде раздобыть какую-нибудь одежду и привести в порядок мысли. План отличный, но Коликов понимал, что вторая часть этого плана под угрозой. В таком положении он оказался впервые. Ни разу за всю историю работы бригады ни он, ни какой-либо другой оператор не сталкивался с подобными проблемами. Считалось, что в одной голове не может существовать сразу два сознания. Во всяком случае, раньше, при перехвате управления телом объекта, блокировалось и сознание объекта.

– Из какого, говоришь, ты года? – вновь ожила Эльма.

– Я не говорил. Из пятидесятого.

Голос присвистнул. Странное ощущение – воображаемый свист, получился таким реальным, что Коликов даже присел.

– Тише ты!

– Меня слышишь только ты, идиот! Я не могу шевелить своими губами.

Коликов проглотил оскорбление, встал и вновь двинулся к деревне.

– Почему именно я? – уже спокойнее спросила девушка.