Триггеры

— Gracias, — сказала Мария с отсутствующим видом. Она смотрела не на Сьюзан, а мимо неё. Сьюзан не требовалось оборачиваться, чтобы узнать, что позади неё нет ничего, кроме книжного шкафа; воспоминания Сингха об этом месте по-прежнему были с ней. Голос Марии был полон удивления. — Видеть, как тот человек стискивает сердце президента…

Сьюзан кивнула, вспомнив, как наблюдала за этой сценой со смотровой галереи.

— Невероятно, верно? — Но тут она вскинула брови. — Вы это помните?

— Нет, он это помнит.

Сьюзан была потрясена. Она знала, что у Джеррисона были предсмертные видения, а во время них умирающий иногда видит самого себя, как правило, сверху. Но она всегда считала это галлюцинациями: разум, знающий, что сейчас умрёт, воображает то, что происходит с вмещающим его телом. Но она была с Гриффином, когда он просвещал президента относительно его едва не состоявшейся встречи со смертью — и Гриффин не упоминал прямой массаж сердца. Могло ли быть такое, что Джеррисон в самом деле каким-то образом покинул тело и увидел Эрика Редекопа за работой?

— Если вы собираетесь назначить мне охранника, — сказала Мария, — то нельзя, чтобы это был он?

— Кто? — спросила сбитая с толку Сьюзан. — Президент?

— Что? — ответила Мария. — Нет, нет. Он. Дэррил Хадкинс.

О чёрт!

— Так это его вы читаете?

— Sí, конечно. Я знаю, что он знает много секретных вещей — думаю, поэтому оно и называется Секретная Служба. Но, как я сказала, я ничего никому не рассказывала.

Сьюзан чувствовала разочарование — но потом её сердце снова забилось быстрее.

— Мария, я хочу, чтобы вы кое-что поняли. Я здесь старший агент Секретной Службы. Я — начальница Дэррила, понимаете?

— Как скажете.

— Нет, задумайтесь об этом. Спросите себя, правда ли это.

Она на мгновение сузила свои карие глаза, потом сказала:

— Да, о’кей, это правда. — Она едва заметно улыбнулась. — Он считает, что вы хороший босс.

— Хорошо, прекрасно, — ответила Сьюзан. — Теперь я хочу задать вам другой вопрос, и я хочу, чтобы вы обдумали его очень, очень тщательно. Ваш ответ будет невероятно важен.

Мария кивнула.

— Хорошо. Вот такой вопрос. Был ли агент Хадкинс хоть как-то причастен к покушению на жизнь президента Джеррисона?

Мария снова сузила глаза и покачала головой.

— Нет.

— Вы уверены? Вы совершенно уверены?

— Sí. Он никак к этому не причастен, но… ох!

— Да? Что?

— Это сделал свой, да? Другой агент — Гордо Данбери — он это сделал, sí?

— Я не могу этого сейчас ни подтвердить, ни опровергнуть. Это касается национальной безопасности.

— Дэррил не может поверить, что Гордо это сделал. И… ох! Он думает, не замешаны ли вы.

— Я? — На мгновение Сьюзан почувствовала шок, но, конечно, его подозрения были так же естественны, как и её. — Нет, я не замешана. И вы абсолютно уверены, что Дэррил не замешан тоже, верно?

— Я уверена, — сказала Мария.

Сьюзан кивнула; ей пригодится союзник, кто-то, кому можно довериться, и теперь Дэррил был единственным агентом, в ком она могла быть уверена.

— О’кей, спасибо, — сказала она.

— Теперь я могу пойти домой? — спросила Мария.

— Боюсь, пока нет. Но уже, надеюсь, очень скоро.

— Хорошо. Потому что мне не терпится сообщить мужу новости.

— О покушении на президента? — удивлённо спросила Сьюзан. — Или о Белом Доме? — Наверняка за пределами больнице об этом знал уже каждый.

— Нет, нет. Мои новости. Наши новости.

— Какие именно?

Улыбка Марии стала шире.

— Будет девочка.

— Прошу прощения?

— Наша малышка. Я сегодня ходила на ультразвуковое исследование.

— Вы беременны? — спросила Сьюзан.

— Четвёртый месяц.

Сьюзан вскочила на ноги и кинулась по коридору в лабораторию Сингха.

— Ну ладно, — сказал Ранджип Сингх, делая отметки на доске в своей лаборатории. — Марк Гриффин, главврач больницы, читает Марию Рамирес. Конечно, Гриффин носится туда-сюда весь день, у него не было времени на зондирование своей памяти; он даже не знал, что она беременна, пока я его об этом не спросил.

— Сама же Мария, — продолжал Сингх, — читает агента Дэррила Хадкинса. — Он заполнил соответствующую ячейку.