Тригинта. Меч Токугавы (СИ)

На месте Оперного театра зияет черная воронка. На дорожках аэропорта пылают самолеты. Над гаванью, на месте древних фортов Джалали и Мирани, исполинские ОРКи развернули ракетные комплексы, их фигуры четко вырисовываются на фоне светлеющего неба...

Великий Архистратиг огнем и мечом насаждает свою власть. Ах, да... Огненным мечом.

ГЛАВА 43

НАОМИ

о. Мальта, Валетта.

Вторые сутки сижу в светлой прохладной палате госпиталя Ангела Исцеляющего и смотрю, как в вены Ростова капает Алкагест.

На остров нас доставил Полди, посадив дракона прямо во дворе госпиталя. Он пытался убедить меня, что барону здесь обеспечат самый лучший уход, и что мне совершенно необязательно находиться рядом - гораздо лучше подождать, пока он выйдет из комы, в резиденции Архистратига, форте Святого Ангела. Я отказалась.

Полди рассказал, что Аслама нашли мертвым и что Печать его пропала. Рыцари перерыли пядь за пядью всё, что осталось от дворца Аль-Алям, но динария так и не обнаружили...

Яррист приказал сравнять город с землей. Не знаю, о чем он думал - в Маскате было полно людей. Говорили, под конец Архистратиг будто сошел с ума... Может, он хотел найти Длань Господа?

Длань Господа... обретенная и вновь утраченная мечта. Меч-мечта... Никогда не задумывалась, что у этих слов одинаковые корни.

Не могу разобраться, какие чувства испытываю, утратив его окончательно. Наверное, преобладает облегчение. Всю мою жизнь я только о нем и думала. Строила планы, возлагала надежды... А теперь, когда его нет - всё рухнуло. Я больше не воин. Я свободна.

Глядя на профиль барона, чуть подсвеченный лучами закатного солнца, проникающего в узкое окошко, на неподвижную, не колеблемую дыханием грудь, я пытаюсь обнаружить сходство между ними. Нифилим Яррист и Рефаим Семъяза...

Я присаживаюсь на кровать и беру Ивана за руку. Заглядываю в глаза: они всегда открыты. Вот, пожалуй, единственное сходство: глаза. Только не с глазами Ярриста - у того, когда они не залиты золотым ихором, - черные, чернее ночи, а Никодима.

Ростов и вправду похож на моего старого наставника. Вечной тихой усмешкой - будто он знает всё наперед, и только улыбается, глядя на игры детей... Особой манерой "прислушиваться к эфиру" - еще в детстве я так называла привычку Никодима замирать, иногда посреди разговора, на несколько мгновений, погружаясь в себя. А еще... не могу выразить иначе, но, когда я нахожусь рядом с Никодимом или Ростовым, ощущаю под ногами Земную Твердь. Точку Опоры. Своё Место. С Ярристом - совсем не так. С ним будто в зрачке тайфуна.

Я вновь вспомнила, как он, в золотых доспехах кружился в кольце Храфстр, и как еще тогда подумала: Яррист любит смерть. Так, как никогда не смогу полюбить я...

Уничтожая вампиров или сумасшедших маньяков, стреляя в далекие мишени из снайперской винтовки, я не понимала, что такое смерть. Просто нажимала курок, и кто-то падал. Но я не любила убивать. Это была работа.

Говорил Никодим: смерть воина всегда стоит рядом, за левым плечом.

Заглянув в неживые глаза Анубиса, я наконец-то поняла, что он имел в виду.

...Что характерно: меня ведь обучали, натаскивали много лет. У меня молниеносная реакция, глаза на кончиках ушей и сверхчутье на опасность!

И всё равно я не заметила, как он вошел. Вот я сижу и пялюсь, по обыкновению, на профиль Ивана, а в следующий миг передо мной, заслоняя свет, стоит пожилой господин.

Весь такой благородно-седой, с чуть отвисшими щеками и брезгливой нижней губой. Глаза бесцветные, водянистые, в глубоких морщинах. Одет, как викторианский лорд: фрак, кружевная манишка, перчатки, трость.

Смотрит на Ростова. С какой-то, я бы сказала, отеческой нежностью.

- Бедный мой консильери... - говорит он, чуть пришамкивая.

- Счастливчик! - я вскочила, но невидимая ладонь будто толкнула меня назад, на стул.

- Зови меня дон Лупе, дорогуша. Всё-таки я намного старше, и хотя бы поэтому заслуживаю толику уважения.

- Я не видела, как вы вошли. Как вас пропустили Рыцари? Госпиталь полон динарианцев...

- Тебе еще не доводилось встречать таких, как я, верно? - он стоял, тяжело опираясь на трость, и мне инстинктивно захотелось уступить единственный стул пожилому дедушке. - Это неудивительно: нас всегда было мало. А сейчас, пожалуй, кроме меня... - он говорил, будто размышляя вслух. - Так что на первый раз я тебя прощаю.

- Что вам нужно?

Он слегка пожал плечами и осторожно уселся на край кровати, в ногах у Ивана.

- Без малого пятьдесят лет Джованни был моим помощником. Советником - и превосходным! Мы очень одинокие существа. Нужно держаться друг друга.

Некоторое время назад я без раздумий бросилась бы на вампира, и постаралась убить. Но сейчас, после всего...

- Я знаю, кто вы. Вы - мертвец. Только силой Печати в вас поддерживается подобие жизни. И сила эта - заемная.

Он рассмеялся. Будто закудахтала старая курица.