Тригон. Изгнанная (СИ)

Наконец, добравшись до Второй Лужи, Тилия принимается за стирку. Мокрый, тяжёлый мех так и норовит выскользнуть из рук и пойти ко дну, а запах псины просто невыносим, но она не сдаётся, лучше других зная, что для неё следующая ночь будет такой же холодной, как и все предыдущие. Вскоре очередь доходит и до ножа. Хотя, судя по полусгнившим клыкам его прежнего хозяина трудно поверить, что тот вообще нуждался в дополнительной помощи при обдирании мяса от костей.

— Ты молодец, что нашла для нас те корни, — нарушает тишину Вара, когда они пускаются в обратный путь. Лица она больше не прячет и только теперь Тилия с удивлением осознаёт, что не отводит поспешно глаз, как это делала раньше. Привыкает. — Последнее время у нас всё хуже с едой. Такую ораву не так-то легко прокормить.

— В Долине ещё полно растений, которые можно есть. Я могу показать.

— Как-нибудь в другой раз, — одобрительно кивает Вара. — Ты, наверное, вторая после Галии, кто так много знает о Яме.

— Не так уж и много, — пожимает плечами Тилия, пытаясь равномерно распределить на них невероятно тяжёлые шкуры.

— Иногда мне кажется, что ты что-то не договариваешь. Таких, как ты здесь ещё не было.

— А те, что были с отметинами, были иными? — собравшись с духом, всё же задаёт она давно мучивший вопрос. Она больше не может оставаться в неведении, тем более что с некоторых пор это стало смертельно-опасным. — Что с ними произошло?

— Тебе лучше не лезть в это, — тут же обрывает её Вара. Этот разговор ей явно неприятен, но молчать Тилия уже не может. Это её жизнь, её клеймо и она хочет знать, какими последствиями может ей грозить милитарийская печать.

— Рука рассказала мне о тех двоих, что пропали. Но ты ведь говорила, что помнишь троих?

— Третий прожил здесь чуть дольше, — спустя какое-то время, наконец, сдаётся Вара. — Его нашли на барьере спустя день, после того, как он пропал. Признаки те же… — гоминидка неожиданно останавливается и устремляет прищуренный взгляд на Тилию. — Но знаешь, что ещё мне тогда показалось странным? Его не тронули Витилиго! Он пролежал там ночь, но псы покружили-покружили, кучу следов оставили, да и убрались на свою территорию.

— И где эта территория? — слегка нахмурившись, смотрит в помеченное радиацией лицо Тилия.

— Я не знаю. За барьерами где-то.

— Может они и правда любят только свежее мясо?

— Этим монстрам плевать, — отрицательно качает головой Вара, снова поворачивая к лагерю. — Они съедают свою добычу почти целиком, оставляют нетронутой лишь голову. Появляются среди ночи, а потом снова исчезают.

— Я где-то слышала, что мозг самое вкусное…

— Видимо эти дикие твари так не считают! — усмехается впереди идущая Вара.

— Ты их видела, этих Витилиго?

— Мельком. Из наших с ними кое-кто сталкивался… — гоминидка на секунду замолкает, погружаясь в воспоминания, — и остался без ноги. Витилиго отгрызли её почти по колено, но ему удалось забраться на дерево. Это случилось на рассвете и спасло ему жизнь. Мы слышали крики, но смогли помочь только, когда псы убрались прочь. Галия спасла ему жизнь: прижгла рану и остановила кровь.

— Я что-то не заметила… — задумчиво произносит Тилия, пытаясь вспомнить, у кого в лагере не хватает конечности. У неё было достаточно времени, чтобы изучить каждого жителя лагеря. Она, по сути, только этим не занималась, когда не нужно было приглядывать за Рукой, носить Като еду или ходить на Лужи. Была парочка слепых, ещё те, у кого не было рук, как у её соседки, больше всех тех, кто не слышал, как Галия, даже безухие встречались, но чтобы без ноги…

— Не напрягайся, его ты среди наших не найдёшь. Это он был убит.

«Изгнанник!» — осеняет Тилию, и перед глазами тут же появляется видение гоминида с необычным цветом волос и ледяным взглядом.

— Если у тебя нет ноги, ты обязательно становишься чьим-то эуком, — продолжает Вара, натягивая на лицо платок. Значит, они уже близко и скоро выйдут к лагерю. — А ещё лёгкой добычей для остальных.

Но Тилию больше интересует другое:

— Как по-твоему, почему псы не тронули того мёртвого?

— Понятия не имею, — пожимает плечами Вара. — Галия его осмотрела, сказала, что внешне всё было нормально.

— Но что-то с ним определённо было не так… — напоследок задумчиво произносит Тилия. Попрощавшись со своей спутницей и прихватив со стола кое-какой снеди и деревянную кружку воды, она, вконец измотанная, плетётся к хижине и забирается внутрь. Сваливает в угол выстиранные и почти уже сухие вещи убитого ею гоминида и, сменив несвежую повязку на руке, забывается тревожным сном, где главные действующие лица — огромные зубастые твари с всклокоченными гривами, совсем не похожие на милые создания, увиденные ею когда-то.

Беспокойный сон Тилии, населённый жуткими монстрами, обрывается так же внезапно, как и начинается. В первое мгновение ей никак не удаётся понять, где она находиться. Знает только одно, это не хижина Долины. Но стоит глазам различить тусклый свет соседней комнаты, на неё накатывает волна облегчения: «Я дома!»