Трикстер, Гермес, Джокер

— Телосложение досталось нам от предков, это тоже составляющая характера. Любое произвольное движение — на самом деле сознательный жест, а сознание-то нас и интересует. И всегда обращай внимание на связь мышц, костей и кожи, они определяют непосредственно форму движения.

Дэниел изучил десять основных типов походки (в зависимости от того, где находится центр тяжести). Он ходил босиком, чтобы лучше чувствовать распределение веса и напряжение. Они завтракали на улице, изучая манеру прохожих двигаться — казалось бы, одно и то же сочетание кожи, костей и мышц порождало бесконечное разнообразие. Жан придавал особое значение рукам — положению пальцев, наклону кисти, скорости и силе движений, постоянно напоминая Дэниелу: воспроизводить следует не отдельные движения, а стиль. Под конец восьмого дня упорной работы Жан, довольный Дэниелом, объявил, что они переходят к третьей стадии перевоплощения — к речи.

Начали с дыхательных упражнений, в первую очередь обозначив «правильное» дыхание, чтобы по нему определять все остальные. «Придыхание, напряжение, модуляции, Жан обозначал их взмахами, — можно добавлять только к основному ритму. Послушай, как люди дышат на ходу, а остальное само получится». Как и обычно, совет оказался крайне полезен.

От дыхания Дэниел перешел к звуку, вибрации гласных и согласных, фонетическому минимуму, нужному положению языка и зубов, тончайшим различиям в напряженности и длительности. Дэниел тренировался по магнитофонным записям (их тоже была большая коллекция), а Жан слушал, как он подражает чужому говору:

— Не «дочь», а «дотчь», гортанные звуки пораскатистее, больше жужжания в носовых — ты в Нью-Мексико. И следи за языком! Северный акцент — язык впереди, для южного пусть немножко уйдет назад. И дикция, Дэниел, дикция! Ты изображаешь ирландского каменщика, а не английского адвоката.

Любимым наставлением Дэниела было: «Ну нет, побурчее, побурчее».

Когда они перешли к последней стадии — личности в целом, Жан выдал краткую лекцию:

— До сегодняшнего дня мы копировали внешность, движения и речь. Это требует немалого умения. Но сейчас мы переходим к искусству, поскольку четвертая стадия требует не просто физического сходства, она требует перевоплощения. Ты должен стать тем, кого создаешь. Но все эти персонажи уже внутри тебя. Мы думаем, что личность это нечто целое и нераздельное. А это постоянный выбор одного из возможных амплуа. Личность — на самом деле сумма личностей, и каждая из них живет своей жизнью, так же, как электрический провод состоит из множества маленьких, покрытых изоляцией для лучшей сохранности. Ты — и старый моряк, и гость на свадьбе, и невеста, и жених, и министр, и изгой. В тебе уже скрыты все, кто когда-либо жил, живет или должен родиться. Открой хранилище своих сущностей, черпай метафоры из собственного тела.

Упражнения на четвертой стадии требовали крайней сосредоточенности. Каждое утро, в семь, Жан ставил перед Дэниелом задачу, Дэниел обдумывал ее и к полудню выдавал Жану готовый образ. Если тот был доволен, он отправлял Дэниела прогуляться и понаблюдать за людьми. Люди и были непосредственно задачей.

Первое задание было довольно простым:

— Тебе надо стать тридцатисемилетним электриком, уроженцем Чикаго, женатым и имеющим двоих детей. Два года назад ты пережил производственную травму, тебе раздробило левое плечо, и с тех пор ты живешь на пособие по инвалидности. Ты возвращаешься от врача и остановился выпить в незнакомом баре. Я буду барменом.

Но с каждым днем Жан все усложнял задачу:

— Тебе двадцать один год, ты студентка факультета журналистики Колумбийского университета. Ты родилась в Лаббоке, штат Техас, жила там до четырнадцати лет, затем переехала в Ньюарк. Твой отец — средней руки чиновник в «Стандарт Ойл», мать — скрытая алкоголичка. В последние месяцы ты находишься в депрессивном состоянии и обратилась в университетскую консультацию за помощью. Я буду психологом.

— Тебе тридцать один год, ты наркодилер из Пуэрто-Рико. Отсидел три года за сопротивление полиции. На правой щеке шрам. Я — новый покупатель, но могу оказаться сотрудником Федерального бюро. Ты заинтересован в клиенте, но ведешь себя осторожно.

Несмотря на то, что все образы Дэниел черпал из практической жизни, прошло около четырех месяцев, прежде чем критика Жана постепенно сменилась похвалой. После того как Дэниел прошел собеседование в департаменте социального обеспечения в роли сорокалетней колумбийской иммигрантки с четырьмя детьми и плохим английским, Жан сказал:

— Ты знаешь, что ты мой первый ученик, взятый по рекомендации Вольты. То ли я оказался лучшим учителем, чем ожидал, то ли у тебя талант от природы — но последнее время ты делаешь все меньше ошибок, да и те — вопрос опыта. Я считаю, что ты свободен. Вольту я поставлю в известность.

— Спасибо, — искренне сказал Дэниел, — но прежде чем уйти, я хотел бы одурачить вас так же, как вы меня при первом знакомстве.