Трикстер (СИ)

— Это твое условие? — низким голосом спросил Рамлоу, и глаза у него налились знакомым багрянцем.

— Условие чего? Когда ты объяснишь мне, что происходит? — он открыл дверь в свой кабинет и зажег свет. Рамлоу сразу же уселся по-турецки прямо на столе и принялся рассматривать бумаги. Все, кроме личных рисунков, Стив обычно убирал в сейф, так что ничего секретного там быть не могло.

— Почему я должен что-то тебе объяснять? — спросил он, разглядывая какой-то карандашный набросок пейзажа.

— Потому что, — Стив ухватил его за плечо, на котором видел шрам, и закатал рукав футболки, чтобы посмотреть ближе, — это касается меня напрямую. Правда же? — Стив надавил пальцами на грубый рубец, и тот слабо запульсировал, наливаясь светом.

— Если ты пытаешься приласкать меня, то у тебя нихуя не выходит. Больно, между прочим, — не шелохнувшись, ответил Рамлоу.

— Мне шею хочется тебе свернуть, — признался Стив.

— Можешь попытаться, конечно. Но я заранее не верю в успех.

— То есть ты мне не расскажешь?

Рамлоу пожал плечами и ухмыльнулся.

— Ты задаешь не те вопросы.

Стив вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок.

— Ты — иная форма жизни?

— Ага. Инфузория-туфелька.

— Рамлоу.

— Иная, иная. Жив и вполне материален.

— Но не в этом, скажем так, измерении? Ты пропадаешь, — он еще раз обвел шрам, — куда-то в свой мир? Населенный, такими, как ты? Что-то вроде Асгарда?

— Что-то очень отдаленно «вроде». Но близко, да.

— Такие, как ты, еще есть в нашем мире?

— Полно. Но далеко не все любят, чтобы их замечали.

— Почему ты показываешься?

— Хочу тебя трахнуть. Из тени это не так просто сделать, — Рамлоу поднял на него глаза и ухмыльнулся, но Стив понял его по-своему. «Не могу ответить прямо», — означал это выражение его глаз.

— Почему не только мне?

— Чтобы ты не сбрендил, Кэп. Что бы ты подумал, если бы видел и слышал меня в гордом одиночестве? И вообще, ты же о другом хочешь. Почему ты. И где я был. И почему так выгляжу. И откуда шрам. Только вот это вот все я оставлю при себе. Просто учти, что есть гораздо менее уютные места, чем то, в котором живешь ты.

— В чем суть? Цель этого всего? — Стив наклонился и коснулся шрама губами, заставляя Рамлоу хрипло выдохнуть.

— Новый способ вести допрос?

— В этом деле все средства хороши, — хмыкнул Стив.

— А у нас любовь или война?

— На что больше похоже? — Стив, удивляясь сам себе, провел губами по крепкой шее и слегка прикусил в районе артерии.

— Пока на пытки. Если, конечно, ты не дашь мне сейчас на этом самом столе. Роджерс, ты издеваешься?

— Никакого «дашь», пока я не пойму условия.

— Какие. Нахрен. Условия?

— Почему ты вернулся? Что ты получишь, если мы ляжем в одну постель? Не раскроется ли какой-нибудь портал, и не придут ли сюда твои собратья? К войне мы, откровенно говоря, не готовы. Есть ли какие-то ритуалы, при помощи которых вы можете взять человека под контроль? А обратные?

— Понятно, — Рамлоу с огромным сожалением отодвинулся от Стива и стек со стола. — Я все равно ничем не смогу подтвердить свои слова, да и не на все вопросы испытываю желание отвечать. Одно могу пообещать: лично тебе это ничем не угрожает. Я не могу взять тебя под контроль, во всяком случае, насильно, и никакой портал в твоей заднице не откроется, если я суну туда свой член. С остальным — думай, что хочешь.

Стив обошел стол и снова коснулся его скулы, наблюдая, как загораются шрамы.

— Надеюсь, ты понимаешь, почему я не могу тебе верить, — после паузы сказал он.

— Ты из-за Гидры, что ли? — Рамлоу оскалился, явно собираясь отдернуться, уйти от прикосновения, но не смог: потянулся за пальцами и прикрыл глаза. — Поверь, я видал вещи и пострашнее проекта «Озарение». Намного страшнее. И разрушительнее. И предавал больнее. Хочу, чтобы ты знал, — он открыл глаза, обычные, карие, и впился взглядом в лицо Стива, — я бы никогда не смог выстрелить в тебя. Даже с дулом у затылка. И это почти ответ сразу на несколько твоих вопросов.

Стив страстно хотел ему верить, но знак, выжженный на лопатке этого существа, выпуклый, горячий, не позволял. Трикстер — это обманщик. Рамлоу не зря после смерти стал именно им.

— Все люди перерождаются в это? — спросил Стив, продолжая касаться его щеки, волос, шеи, будто не мог оторваться. Это было потребностью. Может, навеянной этим существом, а может, и нет. Просто при мысли о горячем не-одиночестве, о разделенном на двоих возбуждении, все остальное казалось досадными, ничего не значащими мелочами.

Он хотел Рамлоу. Хотел то существо, которым он стал. Говорят, смерть все искупает, скрывает от человеческого суда, оставляя все грехи совсем для других судей и палачей. Так мог ли он требовать ответа от того, кто уже либо расплатился за все, либо еще платит?

— Конечно, не все, — хрипло отозвался Рамлоу, когда Стив уже почти забыл, какой вопрос задавал. — Надо иметь… определенный склад характера, задатки и послужной список. И попытаться не сдохнуть при переделке. И в первые часы новой охуенной жизни. И во все последующие часы тоже.