Трилистник. Приют

«Сасори-но-Данна, вы всегда в меня верили», — сардонически усмехнулся Дейдара. По-своему, очень своеобразно, но кукловод о нём заботился. Давал советы, хотя и зачастую наблюдая при этом, как Дейдара, уже допустив ошибку, мучается. Учил быть расчётливым, хитрым. Выжимать из ситуации максимальную пользу.

«При этом сам — как кончил, мм?» — Дейдара вспомнил разрушенную пещеру-укрытие, где оставил напарника сражаться с бабулей и коноховской девчонкой. Ещё, сам заманивая джинчурики, подумал было, чего Данна с такой легкотнёй так долго возится… Оказалось, чтобы бесславно погибнуть от клинков им же созданных марионеток. «А я и не сомневался, что ваше искусство вас доконает, Данна». Вот если бы Сасори понял Истину, научился видеть красоту момента…

Дейдара тряхнул головой — что-то он замечтался. Впрочем, мысль о напарнике как всегда придала ему желания поступать, как велит путь истинного шиноби: тени во тьме, не имеющей сомнений, чувств, гордости. Принять решение было несложно.

К тому времени, как он вернулся, Поттеры всё обсудили — сидели в молчании, попивая чай с чем-то сладким. Завидев его, Флимонт и Юфимия поднялись.

— Дэвид, пожалуйста, подойди к нам. Мы бы хотели с тобой серьёзно поговорить.

Дейдара молча подошёл и остановился перед ними, по очереди заглянул в глаза. Юфимия волновалась — её голубые глаза блестели, на скулах горел румянец. Флимонт тепло, подбадривающе улыбался.

— Дэвид, — вновь заговорил он, опускаясь перед подрывником на корточки, — Карлус рассказал нам всё о ситуации, в которую ты попал. Она действительно непростая, действительно… Однако, мне кажется, мы вместе могли бы найти ей решение.

— Какое? — спросил Дейдара, наивно распахнув глаза.

Флимонт переглянулся с женой.

— Видишь ли, мы с Юфимией всегда хотели нескольких детей, но судьба подарила нам одного только Джеймса. И коль скоро ты, юноша, живёшь один, неприкаянный… Возможно, ты захочешь стать частью нашей семьи?

Как и положено по сценарию, Дейдара открыл рот и уставился на Флимонта с неверием и робкой надеждой.

— Мы бы очень хотели этого, дорогой, — добавила Юфимия, тоже присев перед ним и положив ладонь на плечо.

Задавив рефлексы, напряжённые прикосновением, Дейдара смущённо потупился.

— Вы… вы правда хотите взять меня к себе?

— Всей душой, — теперь и Флимонт коснулся его — опустил горячую ладонь на голову. — Мы очень хотим помочь тебе, Дэвид.

— Что скажешь, милый? — спросила Юфимия.

Дейдара робко взглянул на них, на Дорею, на Карлуса. Последний чуть приметно ободряюще наклонил голову. Знал бы он, как мало на самом деле Дейдара нуждался во всяком его одобрении!..

— Я… я бы хотел жить с вами, сэр, мэм, — проговорил Дейдара, вновь глядя на руки. От близости чужаков те чесались, и усилия стоило не позволить ртам на ладонях проявиться.

— Чудесно! — Флимонт, рискуя здоровьем, подхватил его на руки и поднял высоко вверх — Дейдара едва успел оборвать себя и не заехать мужчине по болевой. Вместо этого он, пусть и с запозданием, заулыбался и издал победный клич.

— Прекрасно, — сухо произнесла Дорея. Ей явно не терпелось выпроводить гостей, в особенности подрывника, за порог.

Глава 7. Под скатом крыши

Выкапывая из клумб луковицы отживших тюльпанов, Хината очень старалась не оглядываться ежеминутно, хотя это ей едва удавалось. Итачи сидел в тени каштана и, казалось, был поглощён чтением. Казалось. Порой Хината ловила на себе его взгляды: задумчивые и выжидательные.

Две недели назад, когда во время похода в церковь оба нукенина исчезли, Хината малодушно порадовалась. Однако в жизни не бывает так, чтобы большие проблемы решались сами собой. В тот же вечер Итачи вернулся, невозмутимо извинился перед напуганной его исчезновением миссис Пламм и больше никуда не отлучался. Зато Дейдара как в воду канул.

Взгляд Итачи вновь скользнул по ней — Хината кожей чувствовала это хладнокровное внимание. Скосила глаза; Учиха безразлично рассматривал миссис Стоун, отчитывающую Конни Симпсона, поверх своей книжки. Какой-то из учебников для начальной школы, кажется. «Не зная, ни за что не предположишь, кто он», — подумала Хината, невольно отдавая профессиональное должное мастерству Учихи по части маскировки. Ей самой так и не удалось интегрироваться в это общество до конца, Хината всегда оставалась на отшибе компаний. Итачи же каким-то немыслимым образом заработал расположение приютской звезды Элли Питерс, при этом произнеся минимум слов и не сделав ровным счётом ничего. Его серьёзная молчаливость девчонками воспринималась как шарм, а парнями — как признак силы. В случае же Хинаты вечное молчание приравнивали к забитости.

Всё время, прошедшее со дня, когда Акацуки подловили её и вынудили назвать себя, Итачи лишь наблюдал, ни разу не подошёл. Он как будто чего-то ждал, но Хината никак не могла понять, чего именно. Осечки? Нападения? Когда сдадут расшатанные нервы, и она сбежит?..