Трилистник. Приют

Дейдара поймал себя на том, что завис, просто слушая разговор двух старых друзей. Деятельную натуру подрывника это возмутило, руки зачесались сделать что-то. Мимолётно обернувшись, он поймал на себе обеспокоенные взгляды Джима и Брайана и показал им большой палец, давая понять, что всё под контролем. Взрослые маги до сих пор его не спалили и продолжали вести приватный разговор, а значит, всё и правда в норме.

Спички он добыл ещё раньше, и сейчас поджёг одну. Дейдара достал петарду из кармана и поднёс огонёк к фитилю. Тот вспыхнул, и на долю мгновения Дейдара залюбовался тем, как огонь сжирает фитиль, приближаясь к запалу, готовый творить Искусство… Но быстро опомнился и незаметно бросил петарду поближе к столику Альбуса и Элфа.

Громыхнул слабый взрыв, на который публика отреагировала вскриками. Хотя, не вся — Карлус и ещё несколько магов выхватили палочки и тревожно заозирались по сторонам. Но ещё раньше, чем они потянулись к карманам, Альбус Дамблдор извлёк свою длинную палочку — от взрыва прошла всего секунда — и накрыл место, где рвануло, поблёскивающим синеватым куполом чистой энергии. Только после этого хмуро и настороженно принялся изучать пространство.

Сияя улыбкой, Дейдара, незаметно пробираясь между ног гостей, вернулся к младшим Поттерам.

— Это было шикарно, мм, — сообщил он ребятам. А у старика недурная реакция! Это приводило Дейдару в живейший восторг. Ему не хватало простого знания, что в этом мире, как и в его родном, есть опасные люди. Осталось узнать, насколько опасными могут быть волшебники…

Впрочем, с этим Дейдара не собирался спешить. Пока что мирная жизнь его вполне устраивала.

Глава 10. Уроки

Это были не первые похороны в жизни Хинаты, поэтому она не лила слёз. И всё же сердце щемило при взгляде на надгробный камень.

Джулия Элизабет Пламм.

9 января 1902 — 30 августа 1965

Любящая мать. Преданная жена. Милосердная сестра.

Её дело продолжит жить.

Элли Питерс и другие девочки плакали навзрыд, и некоторые мальчики помладше вместе с ними. В большинстве своём мальчики стояли с мрачно-торжественными лицами, но эти выражения получались слишком наигранными, ненатуральными. На лице Итачи застыла идеальная маска скорби.

Священник читал молитву, а Хината из-под чёлки наблюдала за взрослыми. Миссис Гибсон и миссис О’Брайан постоянно переглядывались, и в глазах обеих читался вопрос: «Что дальше?»; три другие воспитательницы подали заявления об увольнении на следующее утро после вести о смерти директора приюта. Миссис Стоун каменной глыбой высилась над детьми, её глаза были красными, но сухими. Сторож мистер Мэтьюз, пьяный вдрызг, что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Доктор Стюарт впервые на памяти Хинаты не улыбался, печально понурил рыжую голову.

Хината терпеливо ждала, когда окончится церемония, а на душе у неё было тяжело и в то же время мертвяще пусто. Девушке нравилась миссис Пламм, добрая ко всем детям, кто попадал под её крыло; эта женщина, узнав о своей болезни, отказалась от лечения, которое поглотило бы все деньги, отложенные на содержание приюта. Хината уважала жертву миссис Пламм и надеялась, что с её детищем и впредь всё будет хорошо.

Дженни Эйр тряслась, будто в лихорадке, и не могла отвести взгляда от гроба. Патрик Доу, главный подпевала Конни Симпсона, был бледнее мела и до крови кусал губу. Вот уже и мальчишки постарше перестали выдерживать, захлюпали носами. Хината и Итачи замерли в вежливой скорби.

Шиноби идут об руку со смертью всю жизнь, им не привыкать видеть трупы. Это закаляет сердца, ожесточает. Со временем мертвецы становятся безразличны — чем больше ты сам убил, тем спокойнее реагируешь на гибель других. «Интересно, чувствует ли он что-либо? — подумала Хината, искоса взглянув на Итачи. Его выдрессированные эмоции, приличествующие ситуации, она находила замечательной работой и старалась равняться. — Итачи убил много людей». Хотя, пожалуй, простое «много» — значительное преуменьшение его заслуг.

Порой Хината гадала, где-то сейчас другой нукенин, Дейдара. Упёртый и независимый, он производил впечатление человека, который и один в огромном неприветливом городе не пропадёт. Если добавить к этому его агрессивность и неприязнь к окружающим… Что ж, Хината была рада, что Дейдара покинул приют. В отличие от Итачи, с ним, скорее всего, не получилось бы уладить дело миром.

После возвращения из Брайтона остаток лета шиноби провели в заинтересованном нейтралитете. Ни один не стремился вовлечь другого в разговор или проводить больше времени рядом — оба наблюдали и приценивались. Лишь иногда, сталкиваясь ночами на чердаке, обменивались несколькими фразами, но не более того. Итачи с расчётливым вниманием ожидал, что предпримет Хината. Она, в свою очередь, не торопилась делать ход и сближаться с нукенином.

Хотя сблизиться хоть с кем-то, способным понять её, порой хотелось отчаянно.