Трилистник. Приют

И всё же не стоило забывать об осторожности. Учиха Итачи — нукенин S-ранга, и одна проверка ничего не доказывает. Да, тогда в Брайтоне Хината сделала для себя определённые выводы — но они одни не могли заставить её доверять человеку, вырезавшему свой клан, известному холодным умом. Доверится ли она ему когда-нибудь? Странный вопрос, однако у Хинаты он порой возникал. Стыдно признавать, но ей очень нравились некоторые черты Итачи — те, которыми он был схож с Неджи-нии-саном: серьёзность, вдумчивость, ответственность. Временами Хината ловила себя на том, что невольно складывает вместе образы Итачи и Неджи, и тут же обрывала себя, бледнела и прятала глаза. Она не имеет права так неуважительно относиться к кузену после всего, что он делал для неё. А сравнивать его с нукенином, убийцей семьи, было страшным неуважением.

Но в этом мире нет Неджи, нет Ханаби, нет Кибы с Шино и Наруто-куна. Придётся выживать в той компании, которая есть. Поэтому хорошо, что эта самая компания сузилась до одного нукенина, причём не безбашенного. «Даже если он попробует использовать меня для чего-то — пускай, — поймала себя Хината на странной мысли. — Ни клану, ни Конохе он навредить не сможет. А в этом мире у меня нет того, что стоило бы защищать».

Она украдкой вздохнула и покосилась на Итачи. Хината верила, они смогут сработаться.

* * *

Этой ночью приют рано погрузился в звенящую тишину. По просьбе миссис Стоун доктор Стюарт добавил в вечерний морс всем детям немного успокоительного и снотворного, чтобы подопечные смогли уснуть после похорон. Сами же воспитательницы, те три, которые не сбежали, а вместе с ними доктор намеревались держать совет, что дальше делать с приютом.

Знавшая о затее взрослых, Хината за ужином лишь притворилась, что пьёт, а сама потихоньку вылила морс в горшок с бегонией. О том, что готовится, она узнала, случайно подслушав разговор доктора Стюарта и поварихи миссис Уиггинс, и почти без колебаний подала соответствующий сигнал Итачи. Тот едва приметно кивнул и продолжил делать вид, что слушает трескотню Элли Питерс. Хината устало потёрла глаза.

Её тренировки с Бьякуганом шли медленно, но в целом хорошо. Базовые функции восстановились, теперь требовалось их усилить и развить — непростая задача с учётом малого количества времени каждый день на тренировки и необходимость быть предельно тихой, но всё же постепенно, мелкими шажками, Хината шла к своей цели. Вот только эта цель… Чему она служит?

У Хинаты не было объективных причин делать всё это: тренироваться, развивать Бьякуган, восстанавливать способности шиноби. В этом мире сила воина вряд ли ей пригодится — скорее уж знания, отточенный ум, которые позволят выбрать хорошую профессию и устроиться в жизни. Выйти замуж, завести детей, спокойно жить?.. По некой причине подобная перспектива пугала Хинату, и она тренировалась дольше и тяжелее. Вот и теперь, когда приют погрузился в навеянный сон, а взрослые собрались на совет, Хината привычно выскользнула из комнаты, через окно ванной на третьем этаже выбралась на улицу и пробралась на чердак. Встретившее её там ощущение чужого присутствия больше не вызывало дрожи в коленях.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер.

Хината прошла в дальний угол чердака, где за горами старой мебели и испорченных вещей шиноби расчистили небольшое пространство. Пока она разминалась, царила тишина. Стало любопытно, что делает Итачи, и Хината активировала Бьякуган, осмотрелась. Учиха обнаружился неподалёку, сидел прямо на досках старого пола в позе для медитации. Хината чуть удивлённо приподняла бровь. В последние два месяца на всех тренировках она заставала Итачи исключительно за медитацией. Почему? До чего он так настойчиво старается докопаться в себе? Любопытно было отчаянно.

— И-итачи?

Он открыл глаза и повернулся на голос. Хината обомлела, сама испугавшись того, что рискнула привлечь его внимание. И всё же подавила страх, трепетный ужас, до сих пор живший глубоко в её сердце, и осторожно продолжила:

— Ты много медитируешь. Почему? Разве не важно развивать также и тело?

И вновь на чердаке повисла звенящая тишина, в которой стук своего сердца Хината обнаружила позорно частым и громким. Прохладная задумчивость Итачи, решавшего, что сказать в ответ, жгла нервы.

— Важно соблюдать баланс, — наконец произнёс он, тихий голос дуновением ветра прорвал тишину. — Однако в нынешней ситуации развитие тела не является приоритетом.

— Почему?

— Потому что уже сейчас мы оба опережаем по физическим показателям не только свою, но и более старшие возрастные группы этого мира. Следовательно, в случае опасности, исходящей от среды или людей, и мне, и тебе хватит способностей, чтобы спастись. В то же время, физическая сила не является в данном обществе ключевым козырем, который поможет преуспеть в жизни. Не просто выжить, а именно преуспеть. Для этого больше требуется развитость духовной энергии и способностей, рождаемых ею.

— Таких, как гендзюцу, — тихо заметила Хината.