Триллер

Казалось, каждая минута, проведенная на этом проклятом острове, испытывает на прочность мою решимость. Мелкие камушки постоянно осыпались под ногами; бьющие едва ли не горизонтально струи ледяного дождя больно жалили лицо. Тем не менее я пер и пер вперед. Спотыкался и снова падал. Вставал и продолжал идти.

Думаю, вы согласитесь со мной: намного приятнее развалиться в удобном кресле у пылающего камина и при зажженных свечах читать о чужих приключениях, нежели самому тащиться по голой, неприветливой равнине, пронизываемой ледяным ветром с дождем. Однако я чертовски доверял своему чутью и потому упорно двигался вперед. Должен заметить, что к вечеру дождь немного поутих, но вскоре случилась новая напасть. Откуда-то наполз туман и почти скрыл своими щупальцами повисшее над самым горизонтом солнце, которое теперь казалось неясным желтым кругом, опускающимся в море. Видимость стала совсем никудышной.

Опасный ландшафт вкупе с непогодой заметно поубавили во мне уверенности в успехе всего предприятия и с каждой минутой причиняли все больше неудобств. Постоянно оскальзываясь, я волочился по каменистому мысу; меня одолевала усталость, холод пронизывал до костей. Близился вечер, и в голову начинали закрадываться предательские мысли о том, что стоит мне в темноте не разглядеть дорогу и сделать неудачный шаг, и мой хладный труп найдут в лучшем случае завтра утром.

И все же я был твердо намерен еще до наступления сумерек добраться до старой гостиницы «Седая борода», с владельцем которой, неким мистером Мартином Хорнби, мы условились встретиться в восемь вечера.

Было уже четверть восьмого, а я все еще брел; лицо мое превратилось в ледяную маску. Намереваясь уточнить, где следует повернуть, я опустил негнущиеся от холода пальцы в карман и вытащил карту, однако она, к несчастью, вся размокла и разошлась на части. Теперь только заходящее солнце могло указать мне направление на запад, но все же я верил, что попаду в гостиницу до наступления темноты. Так или иначе, дальше будет видно.

Это забытое богом место, куда меня занесла нелегкая, расположено в архипелаге недалеко от берегов Франции. Чертов островок, по которому я шел, самый маленький из всех, получил название за густые, словно гороховый суп, туманы, что постоянно окутывают его берега.

Соответственно, называется он Седая Борода.

Должен заметить, здешние места немного похожи на острова Скеллиг, если вы, конечно, слыхали о двух этих неприветливых скалах. Как-то раз мне пришлось охотиться там за редким видом местной крачки; птички эти безмятежно порхают вокруг мрачных, точно готические соборы, скал, торчащих из ярко-синих вод Атлантики к юго-западу от берегов Ирландии. Скеллиг — весьма уединенное местечко, могущественное в своей неприступности. Большинству людей одного визита туда хватит за глаза и за уши, что уж говорить о вашем верном «диванном» корреспонденте.

Но вот холодным, унылым вечером я плетусь по Седой Бороде, и гонит меня вперед единственная цель. Я искренне верю, что встреча с мистером Хорнби кардинальным образом изменит мою жалкую жизнь.

Мартин Хорнби, как я недавно выяснил от его восхитительной дочери Сесили, — один из очень немногих доживших до наших дней ветеранов Королевского военно-морского флота, которые участвовали в войнах с Наполеоном. Насколько я понял, он единственный остался в живых из команды корабля его величества «Мерлин».

В 1805 году маленький сорокавосьмипушечный английский военный корабль смело вступил в морской бой — ставший, как я заключил, ключевым событием той войны — против огромного семидесятичетырехпушечного французского фрегата. И я отнюдь не преувеличиваю, называя тот бой ключевым. Я действительно считаю, что победа «Мерлина» изменила весь ход истории.

И никто, насколько мне известно, никто и никогда об этом не слышал!

Мисс Сесили Хорнби, самая очаровательная девушка из всех, каких я встречал, так проникновенно и красноречиво рассказывала о том бое, словно сама была ему свидетелем. Вот вкратце, что я узнал от нее.

Семьдесят пять лет назад, в начале июля 1805 года, огромный французский фрегат «Тайна» скрывался в засаде у этих самых берегов. Причины, по которым фрегат приплыл к острову Седая Борода, неведомы. Шел корабль под командованием пользовавшегося дурной славой английского капитана Уильяма Блада, предавшего родину и переметнувшегося на сторону французов.

Предал этот негодяй адмирала Нельсона вовсе не по политическим мотивам — прошу иметь это в виду, — а за очень крупную сумму денег, предложенную французским правительством. В его лице Императорский французский флот приобрел грозного и влиятельного морского капитана.

Адмиралу Нельсону не терпелось поскорее отомстить предателю, но лишь по чистой случайности капитан Блад попал наконец под прицел пушек своих недавних товарищей.