Триллион долларов. В погоне за мечтой

– Сегодня ситуация такова, что финансовый кризис в одной части мира тут же перекидывается на остальную часть глобуса. Вполне возможно, то крестьянин вдруг получит меньше денег за свой рис и окажется в беде только потому, что в Японии разорился банк или застопорилось производство в Бразилии. – Фонтанелли изобразил руками на столе что-то вроде вала. – Налог Тобина стал бы словно плотиной для наводнения. Она до определенной степени отграничит регионы друг от друга, чтобы эмиссионные банки смогли управлять уровнем налогов в своих странах так, как это будет уместно для текущего положения экономики. Причем речь идет всего лишь о пороге, не о стене – правительства и дальше смогут поступать, как им заблагорассудится.

– Но будет ли в этом смысл? Я имею в виду, когда на кону столько денег, как вы говорили, наверняка нужны легионы компьютеров, чтобы контролировать это?

– Конечно. Но все эти компьютеры уже существуют, иначе со всемирной торговлей вообще никто не совладал бы. Нужно только настроить программное обеспечение. Этот налог ввести легче легкого.

Ведущий покачал головой.

– Не знаю. Если это так просто, как звучит, то почему это давно уже не было сделано?

– Потому что те, кого это должно коснуться, натравливают государства друг против друга. Потому что, как только один-единственный финансовый центр в мире будет освобожден от налогов, он тут же перетянет на себя всю торговлю валютой. Это может сработать только в том случае, если будет введено во всем мире.

– И как это спасет наше будущее?

– Это только первый маленький шажок. Есть другие идеи, которые нужно проверить, – например, переход к экологически ориентированным налогам.

Ларри Кинг повернулся к камере.

– Все это мы обсудим после рекламы. Оставайтесь с нами.

Генеральный секретарь смотрел на своего посетителя весьма скептически.

– Я основал организацию, которая начинает работать на днях, – пояснил Джон Фонтанелли. – Речь идет о независимом фонде с капиталом в сто миллиардов долларов, который в течение грядущих месяцев сможет организовать голосование во всем мире, референдум по поводу того, хочет ли человечество иметь такой институт с глобальными полномочиями. Организация называется «Мы, народ»; она будет располагаться по адресу Уолл-стрит, 40. – Ну, вот и сказано. Весь безумный план. – Будет избран всемирный спикер, представитель народов, для координации действий национальных правительств в вопросах глобального значения. – Джон поднял руку, словно желая опередить возможные возражения. – В бюллетене, конечно же, будет предусмотрена возможность голосования против подобного учреждения.

Кофи Аннан наклонился вперед, облокотившись на поручни, и посмотрел на Джона.

– Это очень смело. – Прозвучало это так, словно он собирался сказать что-то очень недипломатичное. Генеральный секретарь покачал головой. – Это безрассудно… смело, – повторил он, словно забыв другие слова.

Все время, с тех пор как он вошел в это здание, даже еще тогда, когда они садились в самолет, Джон пытался психологически подготовиться к возможному отказу. И теперь, к своему безграничному удивлению, он почувствовал, что именно из-за этого отказа у него прибавилось сил, которые помогут его идеям окрепнуть и расцвести. Он улыбнулся.

– Почему-то так говорят все. Вы сомневаетесь в том, что такой референдум можно провести?

– Имея сто миллиардов долларов за плечами? Мне хотелось бы иметь хотя бы один из них. Нет, я не сомневаюсь, что вы сможете провести такие выборы. Я сомневаюсь только, что из этого что-то получится. Почему вы думаете, что правительства станут слушать всемирного спикера?

– Потому что за ним или за ней будет стоять мнение всего человечества.

Генеральный секретарь хотел что-то ответить, но остановился, некоторое время задумчиво глядел прямо перед собой и наконец задумчиво кивнул.

– Без сомнения, это сильная моральная позиция, – признал он. Он поднял голову и посмотрел на Джона. – Как вы собираетесь справиться с обвинениями в подтасовке голосов?

– Все, кроме самого процесса отдачи голоса, будет происходить открыто. На каждый избирательный пункт допустят наблюдателей, после завершения голоса тоже подсчитают открыто. Мы будем использовать обычные избирательные бюллетени, где нужно будет поставить крестик, – никаких компьютеров, никаких других приборов, которыми можно манипулировать. Даже финансы организации «Мы, народ» будут радикально открытыми. Поскольку прятать нечего, каждый, кто захочет, сможет через Интернет посмотреть все движения по счетам и все отчетные документы.

Возникла продолжительная пауза, похожая на вдох мифологического чудовища.

– Мы, народ, – задумчиво повторил Аннан.

– Да, – кивнул Джон Фонтанелли. – Люди, которые девять лет назад в Лейпциге и других городах Восточной Германии вышли на улицы, кричали: «Мы – народ». Об этом и идет речь.

– Этого еще никто не пытался сделать, – произнес потом генеральный секретарь.

– Поэтому настало время кому-то сделать это, – ответил Джон.

Название фонда: организация «Мы, народ».

Резиденция: Уолл-стрит, 40, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США.