Триллион долларов. В погоне за мечтой

– Если дело в деньгах – конечно же, я сделаю немаленькое пожертвование взамен на эту небольшую услугу.

– Да, да, надеюсь, что так, но, видите ли, я выпустил первую часть, не имея в руках второй, поскольку Лоренцо торжественно поклялся мне, что она почти готова и он вскоре пришлет мне ее. В таких вещах на него всегда можно было положиться, поэтому я ничего такого не подумал. Я имею в виду, того, что он засунет себе в рот грушу, полную пчел, – этого никто не мог предположить. Как бы там ни было, второй части у меня нет. В следующий выпуск мы вместо этого вставили некролог.

– Он сказал, что пришлет ее? – переспросил Джон. – Но ведь Лоренцо ходил в эту же школу, верно?

– Верно, но он никогда не являлся сюда, в офис. Я думаю, он что-то имел против сигаретного дыма, а мы не можем без этого работать. Чаще всего мы общались по телефону, время от времени в школьном дворе, и свои рукописи он всегда присылал. Полагаю, что так он казался себе больше похожим на писателя.

– И давно он собирался прислать рукопись?

– Хм, да, погодите… Последний раз я разговаривал с ним дня за три или четыре до его смерти, так что, скажем, два месяца или около того. Скорее даже больше.

Джон нахмурил лоб.

– Значит, она не может быть в пути.

– О, я бы не сказал, в итальянской почте возможно все. Мой отец послал своей первой великой любви письмо с объяснением, которое та получила уже после рождения своего первого ребенка, конечно же, от другого мужчины, за которого тем временем вышла замуж…

– Иными словами, – продолжал Джон, – возможно, что второй части статьи вообще не существует.

Они гонялись за фата-морганой.

Ловкие руки затушили очередную сигарету об открытую банку колы и тут же потянулись к кисету.

– Я с удовольствием поищу еще. Сколько, говорите, вы готовы пожертвовать в случае успеха? Миллион долларов?

– Я не называл число, – произнес Джон, поднимаясь. – Но я не пожадничаю. – Он протянул ему свою визитку. – На случай, если найдете.

Нужно будет передать в секретариат его имя для списка отправителей, письма от которых должны попадать к нему нераспечатанными. Пусть даже если письмо от него никогда не придет.

Сверху открывался вид на скрытый за пеленой дождя Гамбург, серое море мокрых крыш, окружавших ржавую гавань. Урсула Вален села в кресло для посетителей, которое освободил для нее Вильфрид ван Дельфт, и ждала, в то время как руководитель отдела развлечений, СМИ и современной жизни журнала «Штерн» стоял перед заполненным шкафом со стопкой книг и кассет, ранее лежавшей на сиденье, и искал для нее место.

– Это так расстраивает… – вздохнул человек, которому было уже за пятьдесят, обладатель редких рыжеватых волос и фигуры, на удивление хорошо сохранившейся для ведущего сидячий образ жизни человека. – Кто ввел понятие потока информации? Должно быть, он был провидцем. Пророком, я бы даже сказал. – Наконец он сдался, сложил все в кучу, которая уже возвышалась в углу, и вернулся за свой рабочий стол. – Как там Америка? – спросил он, сложив широкие ладони.

Урсула Вален озадаченно взглянула на него.

– Откуда вы знаете, что я была в Америке?

– О, я с величайшим интересом слежу за вашей работой, вы же понимаете? – Он улыбнулся, словно волшебник, которому хорошо удался фокус. – Не считая этого, вы должны понимать, что редактор, который дал вам поручение, хоть и работает для другого журнала, но получает зарплату с того же счета, что и я. Так уж повелось в сегодняшнем издательском мире. Дракон один, голов много.

Урсула неспешно кивнула. Ей все еще было нелегко понять, что представляют собой издательские конгломераты. И думать об этом ей не нравилось, поскольку вызывало неприятные воспоминания об унифицированной прессе ГДР.

– С удовольствием пришлю вам экземпляр, если пожелаете.

Ван Дельфт поднял руки.

– Не делайте этого. Пожалуйста, только те статьи, которые я могу напечатать.

– Раз уж мы заговорили об этом… – начала Урсула. – Я наткнулась на нечто такое, из чего может получиться сенсационная история. И я хочу заняться этим делом.

– В прошлый раз вы утверждали, что для вас важнее всего закончить учебу.

– Помню.

– Ну ладно. Мои уши в вашем распоряжении.

Урсула рассказала ему о встрече в самолете, изменив некоторые детали, поскольку не хотела, чтобы ее спрашивали о том, что она делала в Нью-Йорке.

– Я хочу сказать, – закончила она, – зачем им обоим притворяться ради меня? Они не знали, кто я; в этом не было смысла. С другой стороны, существование такого пророчества могло бы примерно объяснить, почему семья адвокатов свято хранила это невероятное состояние на протяжении веков и почему в конце концов действительно отдала его.

Ван Дельфт принялся поигрывать своим большим ножом для открывания писем. Так он поступал всегда, когда напряженно размышлял.

– И вы уверены, что это был брат Фонтанелли?

– Абсолютно.

Он откинулся в кресле, посмотрел на исчерканный календарь, висевший на стене за его спиной, выглядевший почти так же пестро, как детсадовские рисунки его внучки над ним.