Триллион долларов. В погоне за мечтой

Джон склонил голову, пытаясь разобрать названия. Много книг по математике, астрономии, справочник по экономике и зачитанный экземпляр «Доклада Римскому клубу».

– Можно взять это? – спросил он.

– Да, да. Он часто читал его, даже когда был младше. Я даже не знаю, откуда он у него.

Джон открыл книгу. На каждой странице были отмечены предложения, подчеркнуты разными цветами, на полях или на иллюстрациях нацарапаны заметки. Он полистал. Итальянским он владел недостаточно хорошо, чтобы уяснить содержание сразу; все, что он мог прочесть, – это промежуточные заголовки. Но их хватило, чтобы понять: Лоренцо уже много лет назад занимался именно теми вопросами, с которыми он, Джон, столкнулся только недавно.

Вся книга была проработана, от начала и до конца. Джон чувствовал себя пустым, опечаленным, как обманщик, внезапно увидевший неизбежность разоблачения. Произошла страшная ошибка. Судьба допустила оплошность. Недостойный унаследовал состояние, тот, кто не может сделать с его помощью ничего разумного.

Из книги выскользнул листок бумаги и упал на пол. Джон быстро поднял его. Вырезка из газеты. На выцветшем фото был изображен мальчик лет двенадцати или тринадцати у большой доски, вдоль и поперек исписанной и исчерченной кривыми и формулами. В руках мальчик держал грамоту, которая теперь висела в рамочке на стене, и смотрел в камеру столь же серьезно, сколь и уверенно.

– Ах, вот куда он ее засунул! – воскликнула Леона, беря бумажку. – Я искала вырезку повсюду и не могла найти. Спасибо.

Фотография Лоренцо потрясла Джона. Мало того, что он был умным и образованным, на фотографии он излучал уверенность и решительность. Качества, которых Джону всегда недоставало. У него не было для них подходящего слова. Может быть, независимость. Контроль над своей жизнью. Может быть, даже харизма.

Теперь он понимал, почему Вакки были так уверены в своей правоте, слишком хорошо понимал. «Вот чего я не понимаю, так это того, как они могут видеть истинного наследника во мне», – подумал он. Но, может быть, они действительно не видят. Он показался себе идиотом. Он мечтатель, как и говорила всегда его мать, без цели и инициативы. И он наверняка не тот, кто имелся в виду в пророчестве. Он просто носил костюмы Лоренцо, водил его машину, жил в его доме.

Леона откинула крышку массивного секретера. Под ней оказалась пишущая машинка, маленькая и черная, почти музейный экспонат.

– Он часто сидел здесь и писал. Конечно, он хотел иметь компьютер, как и все мальчики. А машинку унаследовал от деда. – Она провела рукой по аппарату.

– А что он писал? – спросил Джон, скорее чувствуя, что она ждет этого вопроса. Больше всего ему хотелось сбежать. Раствориться в воздухе.

– Да разное. Не знаю. Когда-нибудь я просмотрю его вещи. Однажды он показывал мне пьесу. Не знаю, хороша она или нет. Много писем писал, разным людям. И статьи для школьной газеты, в таком духе.

– Статьи для школьной газеты? – Почему-то это вызвало интерес.

– В последнем выпуске была одна, подожди… – Она просмотрела небольшую стопку тоненьких тетрадей со странными рисунками на обложках. – Вот.

Джон взял тетрадь. На ней была надпись: «Ритирата». Туалет. Открыл содержание. Название главной статьи выпуска звучало так: «Путь человечества в XXI век. Лоренцо Фонтанелли». Джон почувствовал, как ускорился пульс.

Просто невероятно. Это была по-настоящему длинная статья, подробно рассматривавшая и анализировавшая проблемы, с которыми столкнулось человечество на пороге в новый век. Причем всего лишь на десяти страницах.

– Можно мне сделать копию? – спросил Джон, во рту у него пересохло.

– Можешь взять тетрадку. У меня есть еще парочка экземпляров. Прошу тебя, мне будет приятно.

«Спасибо», – хотел сказать Джон, но ему вдруг не хватило дыхания. Он пролистал статью до конца и прочел последний абзац. Потом в недоумении прочел его еще раз.

«Довольно много проблем сразу, и на первый взгляд может показаться, что ситуация – хуже некуда, – заканчивал свою статью Лоренцо. – Но я продемонстрирую, что за всем этим стоит простая конструкционная ошибка нашей цивилизации, в которой виноваты мы сами – и которую мы поэтому можем сами и устранить. Так что не спешите с самоубийствами, читайте следующий выпуск “Ритираты”!»

16

После того, как телефонный разговор был закончен, Кристофоро Вакки еще некоторое время подержал аппарат на коленях, устремив взгляд куда-то вдаль. Улыбнулся про себя.

Грегорио отчетливо откашлялся, разрушив очарование мгновения.

Padrone еле слышно вздохнул. «Молодые люди еще не понимают тонких сил, работающих за кулисами объективной действительности», – подумал он.

– Ты удивлен? – спросил он сына.

– Конечно. Спрашиваю себя, знаешь ли ты, что делаешь.

Тот отставил телефон в сторону.

– Настало время обнародовать всю историю.

– Это противоречит договоренностям.

– Может быть, я просто не могу противостоять искушению поиграть с судьбой, – произнес Кристофоро Вакки.

– Ничего! – сказал Марко. – Его здесь нет.

Джон стоял среди бумажных стопок, словно полководец посреди войска, разглядывая разобранные полки и зевы открытых шкафов.