Трилобит (СИ)

Она зачерпнула ладонью немного крови и, встав над распростертым телом, чуть согнув ноги, смочила ей свою промежность, после чего начала тереть ее. Взгляд моей подруги окончательно застыл на окровавленном трупе, дыхание было, как будто у бегуна на длинную дистанцию, а из уст время от времени доносились тихие стоны. Мне захотелось отвернуться, но я не мог этого сделать, смотря, как зачарованный на мастурбирующую Эвелин и постепенно возбуждаясь сам. Так продолжалось минут пять. Почему-то мне казалось, что в конце из нее должно что-то политься, но Эвелин только странно всхлипнула и, опустившись на колени, наконец-то обратила внимание на меня, стоявшего с эрегированным пенисом.

- Подойди сюда, кладоискатель, - сказала она тихим голосом, - ты мне должен помочь.

- Как я тебе помогу?

- Ты еще не перемазался в крови. Открой мой рюкзак, достань оттуда бутерброд и сними с него все масло. Затем намажь им свой член.

- Но зачем?

- Я хочу, чтобы ты трахнул меня в попу.

- Я не уверен, что хочу этого, - я немного лукавил. Мое тело, конечно же хотело, но рассудок пытался возмущаться против такой идеи.

- Делай, что я говорю! - впервые Эвелин повысила на меня голос, - неважно, хочешь ты или нет, главное, что я хочу.

Я не узнавал свою спутницу. Казалось, с момента встречи с гадким следопытом ее будто подменили. Прежняя Эвелин нравилась мне больше, но я все еще любил ее и все еще боялся потерять, хотя и догадывался, что это неизбежно произойдет. Я сделал все так, как просила моя подруга, и опустился на колени позади нее. Она просунула руку между своих ног, нащупала мой член и медленно ввела его себе в задний проход. Не скажу, что я чувствовал себя комфортно – мой орган все время норовил выскочить из ее ануса, и для того, чтобы это не произошло, мне приходилось как можно ближе прижиматься к ее испачканным кровью и маслом ягодицам.

- Мне кончать прямо сюда? - спросил я.

- Да, но если ты кончишь сейчас, я тебя убью! Дай мне еще несколько минут.

Не уверен, что это была шутка. К счастью, тот факт, что я сегодня уже занимался с Эвелин оральным сексом, немного поспособствовал оттягиванию моего следующего оргазма. Ну и не надо забывать, что краем глаза я постоянно видел окровавленный труп гадкого следопыта, что тоже вносило свою лепту.

- Скажи, что я шлюха, - попросила моя партнерша.

- Зачем?

- Я хочу. Назови меня шлюхой и сучкой. Ну же!

- Ты шлюха и сучка, - пробормотал я.

- Громче! Говори это постоянно.

- Тышлюхаисучкатышлюхаисучкатышлюхаисучка.., - я не вникал в смысл слов, а просто делал, что она хотела.

А затем я кончил, и она, похоже, тоже. Обессиленные мы повалились рядом со вскрытым трупом и несколько минут лежали, не говоря друг другу ни слова. Я не чувствовал отвращения, скорее, какое-то опустошение и страх. Страх, что все, произошедшее в этот день, вдруг станет известно остальным людям, страх, что я навсегда потеряю Эвелин, страх, что я, наоборот, ее не потеряю, и мне придется дальше исполнять ее извращенные сексуальные капризы, страх, что прежняя романтическая девочка, читающая книги Генри Миллера, безвозвратно превратилась в одержимую бестию с горящими неестественным блеском глазами…

Мы окунулись в озеро, чтобы смыть кровь, а затем стали готовить могилу для гадкого следопыта. Это оказалось не слишком простым делом и заняло не меньше часа. В конце концов нам удалось докопаться до песчаного дна в одной из куч щебня и даже углубиться в него где-то на полметра. Вдвоем мы перетащили тело мальчишки на место его упокоения, положив туда также орудия убийства, пуговицы с рубашки и то, что осталось от его одежды. Пришлось также руками выскрести весь пропитанный кровью песок, чтобы не осталось никаких следов нашего преступления. Хотя, тогда я не рассматривал это, как преступление. Несчастный случай – да, но не преступление!

- Надо ему закрыть глаза, - сказал я.

Эвелин нашла пару плоских камешков и положила их прямо на закатившиеся глазные яблоки гадкого следопыта. После этого мы засыпали труп щебнем так, что куча приобрела свой первоначальный вид и ничем не отличалась от других окружающих ее груд камней. Несмотря на то, что трудились мы совершенно голые, внешний вид друг друга нас уже нисколько не возбуждал. Не стоит и говорить о том, что попадающиеся под руки окаменелости совершенно не привлекали нашего внимания.

Пришлось избавиться и от шалаша. Мы разбросали ветки подальше в лесу, после чего еще раз окунулись в озере и оделись. Сейчас карьер выглядел точно так же, как и несколько дней назад, когда мы только нашли его. Не осталось никаких следов чьего-то присутствия, только под одной из куч щебня лежал гадкий следопыт с разрезанным животом, камнями на глазах и с отсеченным членом, засунутым в его разинутый рот. Теперь это место принадлежало только ему, а мы здесь были чужаками.