Трилобит (СИ)

На обратном пути меня, несмотря на жару, стало лихорадить. Я плохо соображал и молча шел, как в тумане, иногда спотыкаясь. Эвелин также не проронила ни слова. Она больше не смеялась, не болтала о всякой чепухе, а медленно плелась с похоронно-мрачным выражением лица. Да так, в общем-то и было – мы возвращались с похорон. Это были похороны не только гадкого следопыта, но и нашего с ней мирка, а также, как потом выяснилось, и всего нашего детства.

Мы не поцеловались на прощание, а молча разошлись по домам, даже не договорившись о планах на следующий день. Несмотря на то, что вечер еще только начинался, я сразу завалился спать и впал в какой-то горячечный бред. Всю ночь меня то знобило, то бросало в жар, а наутро хозяйка дома позвонила моему отцу, который сразу же примчался и отвез меня в город в больницу. У меня оказалась двусторонняя пневмония. За месяц, что я провел в госпитале, врачи искололи мне всю задницу антибиотиками, но, в конце концов болезнь пошла на спад. Когда меня выписали, от лета осталось всего ничего, и возвращаться в загородный коттедж, по мнению отца, уже не имело смысла. К тому же, даже несмотря на отсутствие температуры, я чувствовал сильную слабость и практически никуда не выходил из дома вплоть до начала школьных занятий.

Так закончилось мое детство.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БЛАГОВЕЩЕНИЕ

Когда я лежал в бреду с воспалением легких, мне часто повторялся один и тот же кошмар. Нет, он не был связан с гадким следопытом. Я лицезрел совершенно обнаженную Эвелин, стоящую спиной ко мне. Затем она медленно поворачивалась, и я видел, что вся грудь и живот у нее окрашены в черный цвет и как бы покрыты каменным панцирем, а по бокам растут множество отростков-ресничек.

- Я твой трилобит, кладоискатель. Ты нашел меня, - слышал я ее голос. Реснички раскрывались в попытке обнять меня, после чего я просыпался, обливаясь холодным потом.

Когда ко мне вернулась способность разумно мыслить, я сначала долго анализировал случившиеся месяц назад события и в конце концов пришел к выводу, что я не мог их предотвратить. Занятый дракой, я не видел, как Эвелин взяла булыжник и ударила по голове гадкого следопыта. Точно также я не смог бы остановить ее от пронзания живота мальчишки палкой-копалкой – все произошло слишком быстро. Конечно, можно было не соглашаться на вскрытие трупа, но, как говорится, мертвецу уже все-равно. К тому же, скорее всего, моя спутница вспорола бы живот покойнику вне зависимости от моего участия в этой процедуре.

Мне совершенно не было жалко гадкого следопыта. Он действительно заслужил свою участь и теперь представлялся досадным препятствием, устранение которого привело к катастрофическим последствиям. Волновали опасения, что каким-то образом его труп будет найден, но, к счастью, этого не случилось. Один раз отец проронил, что слышал о пропаже какого-то мальчишки недалеко от арендованного нами загородного домика, который ушел в лес и не вернулся. Я прикинулся, что ничего не знаю об этом, и отец больше не затрагивал данную тему.

И еще я потерял всякий интерес к палеонтологии. Коллекция окаменелостей сначала была перенесена на антресоль, а где-то через полгода благополучно перекочевала на помойку. К радости моего отца я серьезно стал думать о том, чтобы после школы поступить в медицинский колледж и стать врачом.

Началась школа со своими проблемами и волнениями, которая не то, чтобы заглушила память о случившемся, но как-то незаметно отодвинула ее на второй план. Повторяющийся кошмар с Эвелин-трилобитом приходил все реже и реже, хотя и не сгинул окончательно. Гадкий следопыт приснился мне всего один раз. В этом кошмаре почему-то не было моей подруги, только я и противный жирный мальчишка.

- Если хочешь, чтобы я никому ничего не сказал, ты должен отсосать у меня, - говорил он своим гнусавым голосом.

Я соображал, что мне никак не следует убивать его заново, и собирался согласиться на его предложение, но внезапно замечал большое кровавое пятно на его шортах спереди.

- Ты опоздал, неудачник, я у себя сам отсосал, и теперь всем все расскажу, - кричал гадкий следопыт, выплевывая изо рта свой отрезанный член, из которого еще текла сперма. Затем он убегал, а я носился за ним по всему карьеру, безуспешно пытаясь поймать.