Трилобит (СИ)

Так продолжалось почти год. Мы отправлялись с Эвелин в морг раза два-три в месяц в зависимости от поступления свежих трупов. Тела попадались самые разные – мужчины, женщины, дети, нас не волновал пол или возраст покойных, главное заключалось в том, что они были мертвы. В основном мы просто смотрели на них, но иногда решались и на более изысканные эксперименты. Как-то, например, когда перед нами на столе лежала молодая девушка, мы с Эвелин по очереди полизали ей клитор. Через неделю перед занятием сексом над телом четырнадцатилетнего подростка мы одновременно припали губами к его члену и стали перекатывать его из одного рта в другой. Ну и, конечно, практически ни одно из свиданий не обходилось без поцелуев покойников. Особенно запомнилось мне тело трехлетней девочки, которое мы буквально вылизали со всех сторон, уделив особое внимание половым органам и заднему проходу. Не скрою, мне очень хотелось овладеть этим трупом в любое из его отверстий, но Эвелин не разрешила.

В основном мы занимались анальным сексом. Пару раз моя партнерша позволяла проникнуть и эякулировать в ее вагину, но, судя по всему, делала она это исключительно ради меня и особого удовольствия сама не получала. Иногда, если у Эвелин оргазм наступал раньше, она просила, чтобы я вытащил член из ее ануса и кончил ей в рот. Как она сама призналась, ей нравился вкус моей спермы.

И после каждого такого свидания у меня наступало тяжелое похмелье, когда я чувствовал себя полностью разбитым и физически, и психологически. Основной эмоцией являлось отвращение – к самому себе за то, что я принимаю участие во всех этих гадких делах, и к Эвелин за то, что она вовлекает меня в них и каким-то образом подавляет всю волю и желание сопротивляться. Я ненавидел свою подругу лютой ненавистью, разъедающей психику, как кислота железо. Уже ни одной ночи не обходилось без приема снотворного, но все равно спал я плохо, однако, хотя бы не помнил кошмаров. Днем я пил транквилизаторы, впрочем, таблетки не сильно помогали. Я похудел, под глазами появились черные круги, а уголок правого глаза начал предательски подергиваться. В клинике, похоже, все догадывались, что у меня роман с их директрисой, но, естественно, не знали всех ужасающих подробностей наших отношений. Несколько раз я опоздал на работу, но Джон не стал меня ругать, сделав вид, что ничего не заметил.

Однажды во время очередного «отходняка» я сидел вечером перед телевизором, пытаясь отвлечься от страшных воспоминаний, но те как-то сами собой лезли в голову. Мне мерещился гадкий следопыт, вывернутый наизнанку и растерявший добрую половину своих внутренностей. А затем вдруг всплыли его слова, сказанные чуть ранее: “Только бог может убить другого бога”. И я понял, какой выход из сложившейся ситуации подсказывало мое подсознание – я должен был убить Эвелин.

Когда мысль об убийстве осенила меня, я несколько минут сидел в оцепенении, а затем пробормотал: “Нет, я не могу убить того, кого люблю”. Но любил ли я Эвелин в действительности? Находясь рядом с ней, мне казалось, что да. Но стоило вырваться из ее колдовских чар, как меня охватывали прямо противоположные чувства. Продолжать мучиться дальше означало пустить под откос свою жизнь, и так изрядно пошатнувшуюся. В конце концов, устав от всего, я бы просто наглотался таблеток. Убежать также не представлялось возможным, так как моя подруга ясно дала понять, что не пожалеет никаких денег, чтобы найти меня хоть на краю света.

В конце концов я убедил себя в том, что убийство Эвелин будет самым правильным решением. Однако, следовало заранее продумать все мелочи, обеспечить надежное алиби, а также сделать все максимально быстро и безболезненно для моей подруги. Несколько раз я уходил с работы раньше и, спрятавшись в тени кустов, наблюдал, как она, закончив дела, пересекала пустынную стоянку для автомобилей и направлялась к своему «Мерседесу». В качестве орудия я выбрал острый кинжал, купленный мной еще в студенческие годы и с тех пор хранившийся в потайном ящике домашнего стола. Само преступление я решил замаскировать под ограбление – Эвелин обычно ходила с сумочкой через плечо, которую мне надлежало сорвать и унести с собой. Насчет алиби также не пришлось долго ломать голову.