Трилобиты. Свидетели эволюции

Конечности трилобита окончательно перебрались в трехмерный мир благодаря еще одной находке в штате Нью-Йорк. Образцы происходили из пород, совершенно не похожих на известняки, которые изучал Уолкотт. Это были темные сланцы, черные, как шляпа строгого джентльмена. Сланцы откалывались молотком и расслаивались на тонкие пластины. Это сланцы Ютика, которые обнажаются в карьере недалеко от города Рима (этот район штата Нью-Йорк был и остается классической для геологии областью). В некоторых слоях сланцев Ютика во множестве находили трилобитов Triarthrus — животных примерно сантиметровой длины. Трилобитоносная плита выглядела так, будто на нее заползла уйма больших мокриц и там умерла. Разглядывая одну такую плиту, студент-дипломник У. Д. Мэтью заметил нечто выступающее со стороны цефалона трилобита. Это напоминало две немного изогнутые золотые нити. Под лупой у нитей проявились сегменты и сужение к концу. Это были антенны! Уолкотт не увидел их на своих срезах. Антенны являются защитным авангардом на теле членистоногого: это одновременно и нос, и пальцы; они обследуют окружающую среду с поразительной чувствительностью. Детское название «щупики» — от слова «щупать» — до обидного далеко от их действительной эффективности. У трилобитов, как выясняется, есть глаза, чтобы видеть, и антенны для обоняния и осязания; и вот наш трилобит перестает казаться таким уж «примитивным».

Профессор Бичер из Колумбийского университета сразу понял важность находки. Место, откуда появились чудесные трилобиты, получило название Бичеровский трилобитовый слой, и уже к концу 1893 г. он опубликовал известие об этой находке. Затем он отыскал и остальные конечности на брюшной стороне Triarthrus, но не в виде неясных пришлифовок, а целые конечности, как на выставке, обведенные золотым контуром. Как раз золотая пленка и привлекла поначалу внимание к антеннам; она заместила их тонкую внешнюю кутикулу: на самом деле, это было не настоящее золото, а «золото дураков» — пирит. Что за чудо сохранности — как если бы небывало сноровистая рука напылила блестящий консервант на самые эфемерные анатомические части до самых мельчайших шипиков. Некоторые экземпляры оказались перевернутыми на спинку, будто прикрепленные булавкой в ожидании исследователя-биолога. Эти экземпляры, наконец, помогли разобраться с неясными вопросами анатомии трилобитов: здесь заканчивается путь, который начался с «плоской рыбы» Эдварда Ллуйда. Стало видно, что тонкие ножки, состоящие из большого числа члеников, находились под другим придатком конечности. Эти две части — ножка и ее придаток — не разделялись совершенно, а соединялись, что в целом соответствовало схеме Уолкота, только проще устроено. Внешний (верхний) придаток прикреплялся к членистой ножке у основания или близко к нему (поэтому такая конечность описывалась как двуветвистая, т.е. с двумя ветвями) и представлял собой тонкую, похожую на перышко щеточку из нитей или лепестков. К каждому сегменту по всей длине животного прикреплялась пара одинаковых ветвистых конечностей. Таким образом, снизу трилобит представлял собой серию повторяющихся модулей с конечностями более или менее одинакового строения, по паре на сегмент; в общей сложности в туловищном отделе их было десяток или около того.

Даже сегменты пигидия, похоже, имели по паре конечностей, которые становились все меньше по мере приближения к задней части животного. Под головным щитом находились три пары конечностей похожего устройства, а перед ними — пара антенн, но из одной ветви, немного загибающейся наружу. Профессор Бичер сделал серию моделей брюшной части Triarthrus, воплотив свое видение анатомии трилобита в скульптурной форме. Я держу в руках одну из этих моделей: эта выполненная из парижского гипса фигура вдвое больше натуральной величины. Изображение настолько правдоподобно, что меня не однажды просили выставить его в качестве «настоящего».