Трилогия алой зимы

Эми не смогла удержаться от смеха. Она все еще смеялась, когда он накрыл ее губы своими, сливаясь с ней в отчаянном поцелуе. Она обвила его шею, запуталась пальцами в волосах и ответила со всей силой сдерживаемых целых семь лет горя и тоски. Не могла оторваться от него, не могла разжать рук. Растворившись в полном блаженстве, Эми могла так целоваться с ним до конца света.

Ладони кицунэ скользнули по ее спине и вновь вернулись на шею. Он пропустил ее пряди сквозь пальцы, прошептав в губы:

– Твои волосы стали короче.

Эми отстранилась и откинула челку. Кицунэ следил за ее движениями, заставляя краснеть от смущения.

– Мне нравится. – Он сжал ее волосы в кулаке, заставляя запрокинуть голову, и снова прижался к губам в глубоком, жадном поцелуе.

С трудом оторвавшись, он выпустил ее волосы.

– Ты изменилась, пока меня не было.

– Наверное. – Эми всмотрелась в его лицо. – Ты тоже немного другой, как мне кажется.

Он покрутил ушами, склонив голову.

– Неужто?

Эми улыбнулась. Она подозревала, что большую часть времени он проводил в облике лиса, потому сохранил звериные повадки.

– Именно. Хотя не знаю точно насколько. В любом случае у нас полным-полно времени, чтобы…

Она замолчала, едва не упустив страх, мелькнувший в рубиновых глазах. Полным-полно времени, сказала она. Для него человеческая жизнь вообще не считалась временем.

– Широ, – она помедлила, проведя пальцами по отметине на его щеке. – Инари…

Имя казалось странным, но, взглянув на него, она осознала, что так правильно. Он больше не Широ. Не тот очаровательный обманщик-ёкай, что возник в ее спальне на месте белого кицунэ. Точнее, он по-прежнему тот самый ёкай, но не сломленный, не нуждающийся в исцелении. Он оставался Широ и, одновременно, он был больше, чем Широ. Он снова стал собой.

Эми глубоко вздохнула.

– Когда… той ночью ты сказал, что вечно бы меня оберегал… любил бы до конца времен, ты и правда имел в виду именно это?

Глаза лиса потемнели, прожигая ее душу.

– Каждое слово.

– А теперь? Ты… ничего не изменилось?

– Да. – Инари притянул ее к себе, уткнулся носом в макушку. – Эми, я никогда так сильно не боялся, как той ночью, когда думал, что не успею тебя спасти. Я бы уничтожил все царства сам, если б это помогло никогда с тобой не разлучаться.

Эми сжала зубы, сдерживая рыдания. Что она сделала, чтобы заслужить такую сильную любовь?..

Сглотнув ком в горле, она прошептала:

– Инари, я… я теперь не совсем человек.

Он вскинул голову.

– Что?

– Когда я была камигакари, ки Аматэрасу изменила меня. – Она поерзала у него на коленях, выдавливая из себя слова. – Теперь я немного ками, как вчера сказала мне подданная Аматэрасу.

У Инари отвисла челюсть, и он уставился на Эми в полнейшем изумлении. Таким потрясенным она его еще не видела. Слегка отойдя от шока, ёкай притянул голову Эми к носу и сделал глубокий вдох. Потом дернул ее за руку и прикусил ладонь в том же месте, что и Юмэй. Когда он почувствовал вкус ее крови, его глаза вновь расширились.

Инари выпустил руку Эми.

– Поверить не могу. Я чувствую вкус силы ками. Ты уверена, что все еще не связана с Аматэрасу?

– Совершенно уверена.

– И ты… – В его глазах зажглась яркая, болезненная надежда. – Ты не стареешь, верно?

Эми кивнула, и надежда сменилась весельем, расширившим его зрачки.

– Ты… то есть ты не… хочешь сказать, будешь жить долго, как… и не состаришься?

Она захихикала, заслышав, как он заикается, и кицунэ осекся, смущенно фыркнув. А потом Инари сгреб ее и опрокинулся навзничь. Не успела Эми ахнуть, как он перевернулся, вжав ее собой в землю.

Их глаза встретились. Во взгляде кицунэ мерцало удивление и радость – ни намека на холод горького одиночества, которое когда-то жило в древней душе. А затем в рубиновых глазах вспыхнул голодный огонь, от которого у нее перехватило дыхание.

– Ты же понимаешь, что теперь моя? – прорычал он. – Я тебя забираю. Навсегда.

Сердце Эми затрепетало, и ее собственное одиночество растворилось без следа. Все ее сомнения и неуверенность утонули в любви. Страх будущего сменился предвкушением, и ее переполнили чувства.

Он жив. Он здесь. Он рядом с ней – и впереди у них целая вечность.

Вечность.

Эми не принадлежала миру людей. Она не принадлежала ни миру ками, ни миру ёкаев. Зато принадлежала Инари. И это было все, что ей нужно. Ее место подле него, а его – рядом с ней.

Рука кицунэ скользнула в ее волосы. Зубами он поймал ее нижнюю губу. Острые клыки впились почти до крови, утверждая его право на нее. Эми едва слышно пискнула, неспособная выбраться из плена рук Инари.

Его губы скользнули по ее щеке к уху.

– Испугалась? – выдохнул он и приласкал ее шею.

Эми блаженно закрыла глаза:

– В ужасе.

Инари на миг замер. Затем поднял голову и скривил губы в до боли знакомой и озорной усмешке, которая растопила сердце и согрела самые далекие уголки ее души.

– А это, малышка-мико, была ложь.

Глоссарий

Аджисай – постоялый двор, расположенный неподалеку от горячих источников Васарэнасуса, принадлежащий ёкаям. Войти туда можно только через Цучи.

Акио – сохэй, приставленный к Эми для охраны в храме Шиона.