Трилогия алой зимы

По рукам Юмэя пробежала магическая рябь. Он дернул Эми вперед, ледяная сила поглотила их, высасывая воздух из легких. Темнота захлестнула ее, ослепляя и оглушая.

Тэнгу шагнул сквозь мрак, и мир вновь вернулся. Перед ними посреди поляны возвышался дуб. Юмэй отнес Эми к дереву, вспрыгнул на ветви. В этот раз, проходя в Цучи, Эми поняла, почему ей так тяжело. В ее сущности текло слишком много ки ками, чтобы царство ёкаев радовалось ее присутствию.

Войдя в дом, Юмэй усадил Эми за стол, плотнее запахнув на ней свое хаори. Эми отстраненно уставилась на угли в очаге. Затем Тэнгу исчез наверху и вскоре вернулся с очень древним на вид железным чайником, неглубокой миской и свертком ткани. Поставив чайник на угли, Юмэй опустился на колени рядом у стола.

– Расскажи мне, что случилось.

Она судорожно втянула воздух и сбивчиво описала встречу с Тагири. Завершив рассказ, Эми нахмурилась и подняла голову.

– Почему ты не выглядишь удивленным? – глухо спросила она.

– Я когда-нибудь выглядел удивленным?

– Ты что, только что пошутил? – Эми прищурилась.

Юмэй смотрел на нее в ответ, как всегда равнодушно, и ее губы непроизвольно дрогнули, растянувшись в улыбке. Но веселье тут же испарилось.

– Ты не удивлен.

– С каждым прошедшим годом твои воспоминания не исчезали, и каждый год ты старалась найти свое место среди людей. – Он помолчал. – Вот почему я не дал другим слово тебя оставить.

Эми зашмыгала носом, утираясь рукавом. Тэнгу налил в миску горячую воду, смочил кусок ткани. Притянув к себе руку Эми, он принялся промывать отметины от когтей о́ни. Хорошо, что хоть блузка не пострадала.

Эми справилась бы сама, но не стала предлагать. Однажды они уже сидели так: он молчал, а она терпеливо, осторожно промывала и обрабатывала его раны. Казалось, это было так давно, в другой жизни.

– Тагири сказала, – прошептала Эми, – что я, наверное, больше не постарею.

Юмэй вскинул глаза, его руки замерли над незаконченной повязкой.

– Она сказала… что я могу никогда не состариться.

Тэнгу еще раз обернул запястье тканью и закрепил повязку. Эми сложила руки на коленях.

– Почему это тебя тоже не удивляет? Ты же не мог все предвидеть.

– С тех пор, как мы встретились, ты не постарела ни на день. – Он неопределенно указал на ее одежду и волосы. – Изменилась, но не постарела.

– Почему… почему ты не сказал мне раньше?

– Ты все еще молода, я не был уверен до конца.

Эми обхватила себя руками и съежилась.

– Что же мне делать, Юмэй? Все, кого я знаю, состарятся и умрут, а я… я никогда не смогу жить среди них. Что будет через десять лет? Люди заметят, что я не старею. И что тогда? Как же я буду, – в голосе проскользнули панические нотки. – Я не хочу быть вечно одна.

– Ты не будешь одна.

Эми подняла взгляд на Тэнгу сквозь пелену слез.

– Ты уже сказал мне, что в мире ёкаев для меня нет места.

Мышцы Юмэя напряглись.

– Я намеревался разузнать больше. Проверить до конца, прежде чем сказать тебе.

– Прежде чем сказать мне что?

Он посмотрел ей в глаза:

– Две недели назад в храме Инари видели белого кицунэ.

Глава 31

Неспешная прогулка стоила ей огромных усилий. Эми заставляла себя медленно переставлять ноги, но ничто не могло удержать бешено стучащее сердце.

Ее окружали фантастические цвета: сочно-зеленая трава, ярко-голубое небо и буйство розовых цветов, укрывающих раскидистые ветви вишен. Эми бесцельно бродила. Нежный ветерок ласкался к ней, утреннее солнце рассыпало блики. В памяти Аматэрасу она прошла меж теми же деревьями по высокой траве, украшенной алыми лилиями. Погруженная в видения, Эми не осознала, что видит земли самого крупного храма Инари. Он прятался в долине, в стороне от городов, и ухаживало за ним единственное преданное семейство, живущее в ближайшей деревне.

Именно в этих землях, оазисе сил куницуками, вороны Юмэя заметили одинокого белого кицунэ.

Прошлой ночью Тэнгу измучил Эми предупреждениями, прежде чем согласиться отнести ее утром в храм. Он утверждал, что этот кицунэ, скорее всего, просто лис из давно потерянных и вернувшихся вассалов Инари. Настаивал, что еще слишком рано для его возрождения. Повторял, что она наверняка не увидит и следа кицунэ, так ловко улизнувшего от взгляда воронов, которые пытались его повторно отыскать.

И все же, несмотря на увещевания, Эми не могла совладать с проклюнувшимся внутри бутоном надежды, который ждал теплого ветерка, чтобы раскрыть лепестки.

Она продолжала идти мимо деревьев. Розовые лепестки, кружась повсюду, летели к земле. Земли храма были огромны. Чтобы обыскать их, потребуется несколько дней. Где-то на границе ждал Юмэй. И пусть Эми удивилась, что он не стал ее сопровождать, она была глубоко ему благодарна. Тэнгу бы не одобрил ни ее дрожащих рук, ни горящих румянцем щек. Внутри билась надежда, и Эми не могла ей сопротивляться.

Даже если здесь есть кицунэ, напомнила себе она, даже если этот кицунэ на самом деле – тот самый, это не значит, что для нее что-то изменится. Проклятие онэнджу лишило его памяти, но в этот раз Инари должен возродиться полноценным. Велика вероятность, что он вовсе не будет испытывать к ней те же чувства.