Трилогия новелл «Даль»

Так завязывался разговор, в какой-то момент они проявляли интерес к чему-то, на чём я мог заработать, и я на этом зарабатывал. Бывали дни, когда у меня не получалось подцепить никаких клиентов, и я не сильно расстраивался. Здорово было каждый день задавать вопрос: «Чем я хочу заняться?» Это кайф. К сожалению, сейчас уже давно не так. Это был всего один период жизни, когда я делал вообще всё, что хотел, и занимался, чем хотел.

С другой стороны, я попал в мир арабов и бедуинов. Я ехал туда с большим сомнением, с большой тревогой, потому что это было после одиннадцатого сентября, когда усилилась волна американской пропаганды против Ислама.

Довольно скоро я понял, что я очень сильно ошибаюсь, что более честных, открытых и дружелюбных людей, чем мусульмане, вот те самые арабы-бедуины, (я не говорю про мусульман на Кавказе и прочих, я именно про тот ислам вокруг Саудовской Аравии, центр мусульманского мира) – я не встречал. Я не скажу, что они прямо сильно открыты. Я к тому, что никто там не замышляет никакой вражды против тебя, и никто не собирается ударить тебя в спину, потому что ты неверный. Это настолько говно собачье и не имеет отношения к реальности. Людей другой религии резать там никто не хочет от слова «совсем». Большинство из них наивные, внушаемые, искренние люди-дети. С ними было очень приятно общаться, гораздо интереснее, чем с русскими дауншифтерами.

Оказалось, что настоящие бедуины не живут в больших египетских городах. Я много ездил по аравийскому региону: был в Йемене, прожил несколько недель в Сане, потом на острове Сокотра. Я очень рад, что сделал это и съездил тогда, потому что сейчас этого мира вообще в принципе нет. Сам весь тот город Сана, который я увидел – вот это была действительно настоящая, другая планета. Я уже не боялся ничего: людей с другой культурой, с другим языком. Я уже достаточно комфортно себя чувствовал, находясь один в каком-то совершенно незнакомом мире.

Сана – столица и крупнейший город Йемена, один из старейших, постоянно населённых городов и одна из самых высоких столиц в мире. Город был заложен Симом, сыном Ноя, то есть, это один из самых древних, сохранившихся городов на Земле.

И вот я увидел его таким, каким он существовал более тысячи лет: прекрасные памятники, великолепные городища, вырастающие прямо из каменных глыб, окруженные оборонительными стенами. Я был поражен богатым, ажурным, белоснежным орнаментом на терракотовых фасадах, нарядным, пряничным полотном плотно расположенных домов с плоскими крышами, решетчатыми, арочными окнами, наподобие венецианских, но более искусных и насыщенных разнообразнейшим декором, с многоуровневыми балкончиками, верандами и башнями. Там было колоссальное количество надписей, которые рассказывали об истории Йемена. Сказочный город, самый красивый из ранее виденных мной.

К сожалению, того города уже нет. Гражданская война и артобстрелы саудовских ваххабитов практически сравняли его с землёй. Ничего из того, что я увидел тогда, что осталось в моей памяти, уже нет. Как и не осталось и той Сокотры, которую я увидел в 2008.

Это был остров, на котором не было электричества, не было мобильной связи, были люди-дикари, которые ходили в юбках, мужчины, когда здоровались, приветствовали друг друга, не пожимая руки, а тёрлись носами. У них был свой, устный язык, письменного не было. Зато были бескрайние белые, песчаные пляжи, невероятные, сказочные деревья с пухлыми, неестественно расширяющимися к земле стволами и открытыми, безлиственными до середины, а часто и до самой верхушки густо ветвистыми кронами, похожими на гигантские грибы с зелёными, пушистыми шляпами. Там были лазурные берега, населенные ярчайшей флорой и фауной.

По таким местам ездил какой-нибудь там, не знаю, эээ, Джеймс Кук. То есть, ну, совершенно дикое место, где белых людей трогали, потому что никогда не видели белой кожи. Это был безумно интересный мир, и я очень рад, что успел побывать там.

Кроме этого, я был в Эмиратах, в Сирии, в Дамаске, в Ливане. Я проехал всю Иорданию на велосипеде от Красного до Мёртвого моря. В общем, поносило меня в тот момент по миру знатно. Я ездил со своим другом, который, в общем, даже, наверное, еще больший интроверт, чем я. Мы за неделю общения могли друг другу сказать слов двадцать. И нам было очень комфортно вдвоём. Два человека, которым очень интересно самими с собой помолчать. Оба этих чувака понимали, что не нужно парить друг друга разговорами.

Но все равно это было несколько людновато».

Митька засмеялся и еле различимо отхлебнул неизвестно что неизвестно из чего.

«Самый кайф обнаружился совершенно случайно, когда знакомые позвали пойти на верблюдах по пустыне. Причём не в какой-то там разовый, дневной выход, а предполагалось, что мы будем идти чуть ли не неделю. В итоге мы шли восемь дней.

Сначала доехали на машинах от Дахаба на противоположную сторону Синайского полуострова. Дальше погрузились на верблюдов и восемь дней шли пешком, пересекая насквозь полуостров, шли обратно в Дахаб. И вот это был кайф!