Трилогия о Хане Соло

Про себя парнишка неистово проклинал новомодные тенденции в кореллианской архитектуре, которые требовали делать вместо окон узкие щели от пола до потолка. Считалось, что тем уберегаешь дом от воров. Что ж, кое-кто только что доказал справедливость данного утверждения. В дом мальчик проник через дверь в сад, спрятался и подождал, когда обитатели крепко уснут. Затем неторопливо, со знанием дела пошарил по ящикам и отобрал самые ценные вещи. Ему было девять лет, кожа да кости, и он не сомневался, что пролезет в щель без помех.

Хан сопел от усердия. Кажется, он здорово промахнулся в расчетах.

Голос за спиной. Женский. «Вон он! Держи вора!»

Хан извернулся и вывалился из окна в сад. Добычу он не выпустил, даже когда вломился в ароматную ухоженную клумбу цветущих лиан дорва. Воздух из легких вышибло, и некоторое время мальчишка лежал, разевая рот, словно вытащенный из воды дрел. Сильно болела ушибленная нога, затылок ломило.

— Вызови патруль! — раздался из дома мужской крик. Для побега оставалось совсем мало времени, Хан перекатился и заставил себя подняться на дрожащие непослушные ноги.

Лунный свет так красиво стекал по верхушкам деревьев... больших деревьев, высоких... в чьих ветвях так легко затеряться.

Полубегом-полухромая мальчишка устремился в тень. Он решил, что не будет сообщать дроиду о накладке. Чего доброго, робот обвинит его в медлительности, раз ему уже почти десять.

Хан скривился. Вовсе он не увалень и сноровки не потерял, просто что-то ему сегодня нехорошо... Голова у него побаливала с самого утра, он даже собирался сказаться больным п отлежаться.

Раньше он никогда не болел и ни на что не жаловался, и ему наверняка поверили бы, но Хану совершенно не улыбалось демонстрировать слабость перед другими. А особенно — перед капитаном Шрайком. Тот никогда не упускал возможности поизмываться.

Деревья закрыли от него дом. Что дальше? Мальчик слышал топот бегущих людей, так что раздумывать было некогда. За него все решил инстинкт. В следующее мгновение мешочек с добычей был зажат в зубах, под ладонями шуршала кора, ноги упирались в развилки ветвей. Хан лез вверх, останавливался, прислушиваясь, и возобновлял подъем.

Только на самой вершине, там, где даже случайный взгляд не обнаружил бы беглеца, юный воришка, запыхавшись, уселся верхом на ветку у ствола; голова у него шла кругом. Хана подташнивало, он даже испугался, что его вывернет наизнанку. Но мальчик закусил губу и приказал себе не шевелиться. Странное дело, ему даже полегчало, пусть и ненадолго.

Судя по звездам, до рассвета оставалось несколько часов, и поэтому могут возникнуть кое-какие трудности. Интересно, Шрайк задержит челнок или махнет рукой и бросит одного из своих подопечных на чужой планете?

Внизу, у него под ногами, погоня обыскивала лес, лучи фонарей кромсали ночную тьму; мальчишка прижался к дереву, закрыл глаза и, борясь с головокружением, из последних сил вцепился в шероховатую кору. Если бы только перестала болеть голова...

Интересно, догадаются ли эти недотепы принести биосканеры? Парнишка задрожал. Ночь выдалась холодная и ветреная, а его словно обдавало жаром.

Наступили серые предрассветные сумерки. Интересно, чем занята сейчас Дьюланна? Будет ли она скучать по нему, если «Удача» уйдет с орбиты?

Наконец фонари погасли и звуки шагов затихли вдали. Мальчишка подождал еще минут двадцать, хотел удостовериться, что преследователи на самом деле ушли и не вернутся, а потом, вновь зажав мешочек в зубах, осторожно спустился на землю. Голова разболелась еще сильнее. Каждый толчок, любое движение, даже самый обычный шаг — и перед глазами все расплывалось от боли, и ему приходилось стискивать зубы.

Он шагал... и шагал.

Несколько раз засыпал на ходу, пару раз падал и испытывал большое искушение остаться лежать неподвижно. Но что-то заставляло его подниматься, идти дальше, а рассвет тем временем разгонял тени и заливал оранжевым заревом улицы и дома. Рассветы на Кореллии удивительно красивы. Хан отметил это даже сквозь дымку, затянувшую мысли. Раньше он почему-то не обращал внимания, как занятно перемешиваются краски на небесной палитре. Жаль, что свет так режет глаза.

Утро медленно перетекало в день, прохлада уступала место теплу, затем ее сменила жара. Хан обливался потом, он видел все словно в тумане. Но все же вот он, космопорт. К этому времени мальчишка двигался как автомат: одну ногу вперед, перенести на нее вес, теперь подтянуть и выдвинуть вторую ногу. И все сначала. У него осталось единственное желание: лечь на обочину и заснуть.

А впереди... челнок с «Удачи Торговца»! Со всхлипом втянув глоток воздуха, Хан заковылял быстрее. Он почти добрался до трапа, когда в проеме шлюза появился рослый чернобородый мужчина. Вот повезло...

— Где тебя носило?

Ничего дружеского не было в его жесте, когда капитан схватил Хана за руку. Мальчишка протянул мешочек, Шрайк жадно выхватил добычу.

— Хоть вернулся не с пустыми руками, — проворчал капитан.