Трилогия о Хане Соло

Через дверной проем Дурга мог видеть Джилиак, занятую планшетом. При виде злейшего врага сердце молодого хатта наполнила ярость. Он почувствовал, как его охватывает дрожь и жажда крови.

Джилиак томила их в ожидании минут десять. Дурга пы-тался следовать примеру Гури, которая хранила абсолютное спокойствие. Самый необычный человек, которого ему только доводилось видеть.

Наконец Джилиак кивнула Дорзо, и родианец поклонился визитерам:

— Ее высокопревосходительство Джилиак, глава клана Десилиджик и защитница праведных, готова вас принять.

Дурга двинулся вперед, Гури не отставала. Когда они приблизились к Джилиак, та не проронила ни слова. Так как по обычаю гость не мог заговорить первым, им снова пришлось ждать.

Вскоре огромная гора пошевелилась.

— Здравствуй, Бесадии, — прошуршала Джилиак. — Ты принес мне дар, прекрасно. Можешь приблизиться и преподнести его.

Дурга кивнул Гури. Женщина подошла к главе Десилиджиков, возвышавшейся на своем репульсорном кресле, и опустила перед ней коробку.

Молодой хатт указал на нее.

— Дар вашему превосходительству от Бесадии. Символ нашего уважения и надежд на ваше процветание, о Джилиак!

— Посмотрим... — проворчала Джилиак. Разорвав обертку, она вынула большой и очень ценный предмет: Маску смерти с островов далекого мира Лангуны. Его жители украшали резные маски полудрагоценными камнями, узорами из серебра, золота и платины и мерцающими раковинами теплых морей.

Джилиак вертела маску в коротких ручках, и Дурга уже было решил, что она не понимает значения этого дара. Глава Беса- дни бросил взгляд на Гури, и, как было условлено, женщина повернулась и направилась к выходу. Она будет ждать его там и проследит, чтобы ему никто не помешал. Дурга снова повернулся к Джилиак, уже собираясь просветить ее о смысле подарка, но тут увидел, что все ее огромное тело начинает трясти.

Она сверкнула глазами.

— Маска смерти с Лангуны! — взревела Джилиак. — И это ты называешь достойным даром?

Хаттша подбросила маску в воздух и мощным ударом хвоста запустила ее через весь зал. Ударившись о стену, драгоценный подарок разлетелся на кусочки.

— Ты его полностью достойна, Джилиак. — Отступать Дурга был не намерен и произнес те слова, которые давно собирался: — Сегодня я, Дурга Бесадии Тай, узнал, что ты убила Арука, моего почтенного родителя. Я вызываю тебя на поединок по Старому закону. Готовься к смерти.

Джилиак взревела от ярости и скатилась с кресла.

— Умрешь здесь только ты, наглец! — прорычала она, взмахнув гибким хвостом.

Дурга увернулся, но недостаточно быстро. Удар пришелся по спине и чуть не вышиб из него весь дух. Молодой хатт бросился на Джилиак, со всей силы протаранив ее грудью.

По размерам Джилиак почти в два раза превосходила Дургу. Она была средних лет и приближалась к стадии тучности. Единственным преимуществом Дурги была молодость, а значит, и скорость. Но один ее полновесный удар — и битве конец.

С ревом, как два доисторических чудовища, два хатта наносили друг другу могучие удары. Чаще они промахивались, чем попадали в цель. Они сталкивались грудью, боролись руками и крушили все, что попадалось под хвост.

Дорзо давным-давно сорвался с места и скрылся без следа.

«Убить... убить... УБИТЬ! УБИТЬ!! УБИТЬ!!!» - кричал разум Дурги. Его охватила ярость. Джилиак ударила хвостом, чуть не опрокинув своего врага, и снова с рычанием бросилась на него. Дурга едва увернулся: еще чуть-чуть — и по нему, как катком, прошлись бы гигантским животом.

Молодой хатт нанес тяжелый боковой удар в голову, заставивший противницу покачнуться. Ответный выпад прошел мимо, и от шлепка хвостом о пол задрожали стены.

Сначала Джилиак сыпала проклятиями и угрозами, но очень быстро начала задыхаться и решила беречь силы для боя. Неподвижный образ жизни давал о себе знать.

«Если бы я только мог перетерпеть ее», — подумал Дурга, понимая, что это очень большое «если»...

Хан Соло разбирался с декларациями на груз с рудников Кесселя для Джаббы, когда из-за стены раздался грохот и рев, за которыми последовала серия ударов и приглушенных звуков бьющихся предметов. Услышали это все, включая Чубакку и самого Джаббу. Человек, вуки и хатт удивленно переглянулись.

— Что это было? — пожелал знать Соло.

— Опять моя тетка не в духе, — проворчал Джабба.

Лет десять назад Хану довелось быть свидетелем дурного настроения Джилиак, так что он без труда поверил. Кореллианин уже собрался вернуться к работе, когда их слуха достигли два вопля — один за другим, в два разных голоса.

Джабба встревоженно выпрямился.

— Скорее!

Хан и Чуи вприпрыжку побежали за хаттом, спешащим на шум. Контрабандист не уставал поражаться тому, как быстры могут быть хатты, когда им это нужно.

У входа в зал аудиенций они наткнулись на молодую блондинку. Через ее плечо Хан разглядел Джилиак, сошедшуюся в смертельном бою с другим хаттом гораздо меньшего размера. По всему глазу и нижней части лица незнакомца расплывалось уродливое родимое пятно. Два гиганта ревели и вставали на дыбы, сшибаясь массивными телами.

Когда Хан, Чуи и Джабба приблизились, блондинка качнула головой и подняла руку.