Трилогия «Сварщик» в Русской Америке Книга 1: "Сварщик" с Юноны

тогда посетитель переступил с ноги на ногу и как бы от скрипа половиц я поднял глаза. Еще раз внимательно осмотрел вошедшего, будто диковинку какую, потом порылся в бумагах, достал большой лист с картинкой И пальцем поманил к себе капитана корабля. Тот завороженно приблизился. И, следуя указанию перста, пригляделся к картинке. На какого-то мужика с головой набок.

Сначала на лице Хвостова возникла улыбка. Но вот лоб пересекла складка, губы вытянулись: опознал в этом Раздолбае самого себя. Приподнял голову, недоверчиво посмотрел на командора. Я кивнул на картинку:

- Хорош, а?

- Дааа, - просипел Хвостов. Дубленое штормами лицо пошло бурыми пятнами, выпрямился, прокашлялся: - Ну что ж. Воля Ваша. Теперь Вы имеете прямые доказательства. Имеете возможности... - но я не дал ему договорить, прервал смехом.

Не просто смехом - хохотом. Такого Хвостов от командора никогда не слышал, поэтому воззрился в изумлении.

Отсмеявшись, я промокнул носовым платком уголки глаз от проступивших слёз: - Напрасно Вы, Николай Александрович, меня обижаете подозрением в недостойном использовании доказательств Вашего... Хммм.... Недуга, - наконец подобрал нужные слова в затруднительном положении я, - А это, - я постучал пальцем по поразительно чёткой, прямо как живая, картинке, - наш опыт с Григорием Ивановичем. Никуда это картинка не пойдёт, - Я поднял её со стола и взялся так, как-будто собираюсь порвать.

Спектакль сработал, в медлительности Хвостова никто упрекнуть не мог, он тут же с жаром воскликнул: - Стойте! Ваша светлость ,умоляюще поднял глаза, - Отдайте её мне.

Теперь уже оторопел хозяин кабинета: - Зачем?!

- Отдайте. - вид у капитана был торжественный и я шепнул командору: "Отдай, вашбродь, отдай, - Резанов хмыкнул: Сам и отдай", - уступил мне место.

- Пожалуйста, пожал плечами я. И протянул картинку. - Да, это называется светописью, чтобы Вы знали. Ну что ж, Николай Александрович, надеюсь, что мы с Вами победим-таки Ваш недуг. А сейчас идите, справляйте свои обязанности.

Надо сказать, Хвостов повесил эту светопись у себя в каюте. И, когда ему неимоверно хотелось выпить, заходил, садился на койку и долго внимательно разглядывал картинку. Потом вздыхал, поднимался, уходил, но с алкоголем с той поры завязал.

Глава 4: Невидимая сила

в которой Савелий чтобы добраться до золотых россыпей вспоминает как в детстве строил паровой кораблик

После ухода Хвостова Резанов пописал ещё с часок. Потом отложил перо, с хрустом потянулся. Я к этому моменту уже кое-что придумал, толкнул хозяина тела: "Слышь, Николай Петрович", - камергер замер. Столь равное Обращение, по его опыту, означало серьёзные намерения гостя. Поэтому серьёзно же ответил: "Что, Сергей Юрьевич"? - "Консультация Твоя нужна. Мне не хватает сведений для принятия решения. Вот скажи: что важнее окажется в глазах Императора: шкуры морского зверя или золото? Учти, что основной покупатель пушнины, Европа, для России скорее всего окажется недосягаемым из-за происков Наполеона". - "Так Ты сам и ответил: золото оно всегда и везде золото. Те же шкуры всё-равно в конечном итоге на золото же и меняется. А что это Ты про золото заговорил?" - насторожился камергер.

"Видишь ли, Николай Петрович, тут, неподалеку обширнейшие золотые россыпи. Богатейшие! Через сорок лет, если ничего не изменится, американцы захватят сие земли исключительно из-за сего самого презренного металла. А мы с Тобой могли бы наложить руку России на это богатство прямо сейчас. Причём, чтобы не быть голословными пред царем, сходим туда и наберем самородков для показа. А Григорий Иванович заодно наснимает светописей в подтверждение. Как Ты полагаешь, такой подарок склонит чашу весов в глазах Александра I в пользу присоединения земель этих к России? К тому же здесь есть и ещё один аргумент в пользу данного предприятия". - "Знаешь, Сергей Юрьевич, очень занимательные вещи Ты говоришь. – сдвинул брови Резанов, - И весьма пользительные для блага державы, насколько понимаю интересы Империи. Золото - шутка ли! Но как далеко рудник? Многое ведь упирается в трудности добычи. Золотых промыслов и в России довольно, только добраться до оных порою весьма, весьма затруднительно..." - "Карта побережья есть?" – оживился Я. И когда командор покопавшись в рундуке, заменявшем на судне сейф, разложил на столе требуемое, я потер руки и ткнул пальцем: "На дне сей речки, которая впадает в океан. Километрах в пятнадцати от побережья, то бишь верстах в десяти примерно. А отсюда верстах где-то в ста - ста пятидесяти, - прикинул Я.