Тринадцать

Вернувшись к Самохвалову, Серафим устроился на своем месте, и в ожидании заказа спросил:

— Ну, не томи, рассказывай, что удалось узнать?

Прожевав шашлык, который он отрывал зубами прямо с деревянной шпажки, Андрей ответил:

— Информация, значит, такая… Он, не торопясь, стараясь не упустить подробностей, рассказал своему собеседнику о том, кто в настоящее время контролирует бизнес пропавшего миллиардера Магницкого и кто оформил опекунство над его грудным, сыном. Это был один и тот же человек.

— Ты знаешь, а я совсем этому не удивлен, — признался сыщик. — Кое-какие обстоятельства этого дела позволили мне сделать подобное предположение. Но сам по себе этот факт очень интересен и представляет для нас большую ценность.

— Ты хочешь сказать, что заинтересованным лицом в посадке Анны Лучкович мог быть именно он?

— Думаю, да, — отозвался его собеседник. — Не только в ее посадке, но и в устранении перед этим ее сына, а также родственников присяжных.

Брови опера удивленно взметнулись вверх. — Даже так? И что, у тебя есть доказательства?

— Пока нет, — уклончиво ответил сыщик, — но я уверен, что они обязательно появятся. Кстати, нужно как можно быстрее пробить этого человека, вылетал ли он за границу…

— Обижаешь, начальник, — с полным ртом ответил ему подполковник. — Уже. — Он проглотил перемолотую мощными челюстями пищу, взял салфетку, вытер ею губы, и, положив ее на пустую тарелку, продолжил: — За три дня до приезда наших потерпевших на Гавдопула он прилетел в Салоники для того, чтобы побывать на Святой Горе Афон с паломнической поездкой. А улетел обратно в Москву из тех же Салоников примерно на третий день после смерти последнего из тринадцати.

Сыщик внимательно посмотрел на своего собеседника.

— Это точная информация?

— Серафим, — наливая себе в стакан минеральную воду, глянул на него опер, — ты меня сколько знаешь? Я когда-нибудь озвучивал тебе непроверенную информацию?

Мирутин ничего не ответил. Он смотрел куда-то мимо сидящего напротив него офицера полиции.

«Итак, мой план немного меняется, — думал он, — лететь в Грецию придется не на остров Крит, а в Салоники. Нужно будет проверить, действительно ли человек, о котором шла речь, посещал Святую Гору».

— Андрей, а ты про мою просьбу о переводчике с греческого не забыл? — уточнил Мирутин.

— Не забыл, — грустно посмотрел на него Самохвалов, — но и только. Я поспрашивал и еще спрошу, но пока что глухо все, как в танке.

— Не переживай, я сам что-нибудь придумаю, — попытался сгладить неловкую ситуацию бывший следователь, хотя сам слабо представлял, где найдет такого нужного для его поездки в Грецию человека.

— Не знаю, пригодится ли тебе эта информация, — вынимая зубочистку, продолжал Самохвалов, — но с сегодняшнего дня начальник службы безопасности Валерия Магницкого, его зам и все остальные мало-мальски значимые фигуры в этой структуре, включая водителей, уволены. А ведь эти люди после исчезновения олигарха продолжали охранять его жену, Анну.

— Этого следовало ожидать, — сделал вид, что не удивился Мирутин. — Андрей, а ты не мог бы устроить мне с ними встречу. Хочу побеседовать на предмет того, при каких обстоятельствах пропал их шеф.

Конечно, у Серафима были копии всех объяснений этих людей, полученных при проведении проверки, и в этих объяснениях были номера их мобильных телефонов. Но позвонить и попросить встретиться означало почти наверняка получить отказ, ведь проверка давно завершена, а он не официальное лицо. А поговорить с охранниками, присутствовавшими при столь странном исчезновении одного из капитанов российского бизнеса, ему было необходимо. Сыщик чувствовал, что разгадка этой тайны способна пролить свет и на мотивы всех совершенных преступлений. По своему богатому следственному опыту Серафим знал, что тело утопшего рано или поздно должны были найти. Но труп Магницкого обнаружен не был. Убить его по дороге к проруби или утопить в ней собственные охранники тоже не могли. Значит это означало только одно…

— А ты знаешь, — прервав его размышления, оживился Самохвалов, — один из этих уволенных, водитель Магницкого, муж подруги моей жены. — Он достал телефон и набрал номер. — Сейчас я у него спрошу, — глядя на Мирутина, заговорщицки подмигнул ему опер.

— Алло, Геннадий, добрый день, это… Представляться не надо? У вас записан мой телефон? Отлично, у вас есть пару минут?… Самохвалов встал из-за стола и отошел к торцу веранды, где имелся свободный столик и не было так шумно, как здесь.

Спустя пару минут он с довольной улыбкой вернулся.

— Ну, с тебя поляна. Он согласился. Сегодня в пять вечера в ресторане на улице Радио.

— Тогда давай так, — подзывая официанта, сказал Серафим. — Я сейчас отвезу свои вещи домой, и туда. Встречаемся на месте без пятнадцати пять.

На том и порешили.

* * *

Они встретились на входе в ресторан в оговоренное время. Оба были одеты в костюмы-двойки темного цвета. Ресторан был достаточно респектабельный и просторный. Пройдя в зал, сыщик и опер заняли небольшой столик в углу.