Тринадцать

Заложив руки за спину, немного взмокнув от нервного напряжения, Серафим стал медленно прохаживаться между столами, за которыми находились прокурор и адвокат, попеременно поворачиваясь то к суду, то к публике.

Поначалу его слегка охрипший голос немного дрожал, но, видя, что никто его перебивать не собирается, приобрел обычную уверенность.

— Начну с того, что для завладения чужими миллиардами, а тем более совершения убийств на пути к своей цели тринадцати ни в чем не повинных людей, нужно быть поистине настоящим демоном.

Отнюдь не каждый способен хладнокровно расправиться с таким количеством людей. И не каждый готов кардинально изменить свою жизнь, поставив ее на кон в такой опасной игре. Очень многие из нас находятся, как сейчас принято выражаться, в зоне комфорта. У нас есть своя работа, семья, привычки, круг общения, устоявшийся быт и многое другое, что терять.

Тому же, кто совершил эти преступления, терять было нечего. Я это понял сразу. А еще я понял, что человек, вернее, как оказалось, люди, безжалостно истребившие столько людей на острове Гавдопула, должны были совершать такие преступления ранее. У них должен быть опыт истребления себе подобных. Ведь одно дело прочитать книгу «Десять негритят» или быть любителем кровавых драм, сидя в кинотеатре или перед телевизором, а совсем другое быть готовым резать, топить, душить и травить живых людей самому. И, что немаловажно, безвинных людей. На такое способен только террорист, отпетый бандит, убийца по найму или маньяк.

Террористов, бандитов или киллеров, среди тех, кто был на острове, точно не было. А вот маньяк… Ни одна из трех убитых на острове женщин изнасилована не была. Но у преступника и не было времени их насиловать. Повторяю, слишком многое было поставлено на кон.

Серафим, как заправский адвокат, выступающий в суде присяжных, подошел ближе к судейской трибуне. Говорил он громко и четко.

— Заподозренный следствием в совершении этих злодеяний судья Стеклов ни под одну из этих категорий людоедов не подходил. И не только потому, что этот человек почти двадцать лет проработал судьей по уголовным делам. Ведь, если присутствующие помнят, убийцей в книге Агаты Кристи «Десять негритят» был именно судья. А сходство нашей ситуации с ситуацией, описанной в этой книге, налицо.

Дело в том, что в материалах уголовного дела есть протокол осмотра трупа Стеклова. А в нем указано, что на голове трупа имеется вдавленная рана, полученная при жизни. Конечно, можно допустить, что она была причинена ему в процессе схватки с кем-либо из остальных двенадцати погибших. Но при получении подобной раны образуется много крови, которая должна была остаться на одежде судьи. Однако крови на одежде Стеклова обнаружено не было. Кроме того, оставшись один, имея подобную рану, он не стал бы кропотливо выискивать стреляные гильзы от пистолетов, из которых он убил Изместьева, Захарова и Молодавченко и забрасывать их вместе с самими пистолетами и мобильным телефоном в море. Ведь тому, кто решил напоследок утопиться, не нужно заметать следы. Это бессмысленно.

Следовательно, судья Стеклов не был убийцей, но являлся жертвой настоящего преступника, как и другие, включая бывшего подполковника Изместьева.

Я стал размышлять, должен ли убийца, выдававший себя за судью Стеклова, быть на него похож. И пришел к выводу, что несомненно. Дело в том, что преступник прибыл на остров Гавдопула отдельно от остальных двенадцати своих будущих жертв. Следовательно, когда начались убийства, он не мог не попасть под подозрение других, как, впрочем, и все остальные. Полагаю, что когда на острове разыгрались первые трагедии, все оставшиеся в живых стали подозревать всех остальных. ЛжеСтеклов должен был иметь при себе загранпаспорт Стеклова с отметками о пересечении границ России и Греции. Поскольку в загранпаспорте есть фотография, а подделать его с таким количеством отметок нереально, тем более за считанные часы, следовательно, внешнее сходство этих людей должно было быть достаточно сильным.

Кроме того, загранпаспорт судьи этому преступнику должен был кто-то доставить. Ведь повторяю, на остров он прибыл отдельно от других россиян, что подтверждается всеми имеющимися в деле доказательствами. И этим «кто-то» был Олег Викторович Изместьев. Но, по порядку.

Из протоколов допросов туристов, найденных и допрошенных греческой полицией, усматривается, что они видели, как Иван Игнатьевич высадился из парома на острове Гавдос. Далее его следы теряются.

Это обстоятельство навело меня на мысль о том, что Стеклов мог быть похищен на Гавдосе неизвестными и удерживаться там до того, как лжеСтеклов не завершит свое страшное дело.

В ходе своей поездки в Грецию я побывал на острове Гавдос и пообщался там с его местными жителями. Их там совсем немного, всего около трехсот человек. Конечно, удалось пообщаться не со всеми, — сыщик улыбнулся.

— Один из свидетелей, пока я не буду называть его фамилию и имя, поскольку еще не все сообщники Лучкович и лжеСтеклова следствием выявлены, пояснил мне вот что.