Тринадцать

По нашему плану следующей жертвой должна была стать Екатерина. Однако Изместьев сообщил мне, что к нему подходил бухгалтер Афиногенов и, видя в нем сильного союзника против меня (тот подозревал меня), сообщил ему свои соображения. Нужно было этого ботана нейтрализовать, заткнув ему рот. Поэтому, убив Бобкова, Олег прихватил из его тумбочки нож. Когда же Шкандыба, который должен был сменить на посту Семенченко, обнаружил труп Бобкова и позвал всех вниз, Изместьев дождался, пока в суматохе все спустятся на первый этаж, и подложил нож в номер Афиногенова.

Надо сказать, сделал это он вовремя, поскольку Афиногенов почти сразу стал предъявлять мне претензии, мол, никто не знает, действительно ли я судья, никто не видел моего загранпаспорта и письма от Анны.

Это был прокол. Дело в том, что паспорт настоящего судьи Стеклова, который до Гавдопулы не доехал, будучи похищенным на острове Гавдос, водителем катера, в котором плыл Изместьев, был передан ему. А мне этот паспорт Олег передать забывал. Кроме того, письмо от Анны, которое ты потом нашел, эти придурки, похитившие на Гавдосе Стеклова, у него не нашли или забыли его передать вместе с загранпаспортом. Поэтому я попал в крайне неприятную ситуацию, грозившую провалом. Мне пришлось самому написать это письмо и ничего не оставалось, как тупо наехать на самого Афиногенова, чтобы отвести подозрения от себя. И это мне удалось, поскольку в его номере был найден окровавленный нож.

Заграничный паспорт Стеклова Изместьев потом подбросил в номер Емельяненко. Объявив всем о своей находке, он, тем не менее, особо показывать его не спешил, полистав и передав мне. Все-таки я не был полным двойником Стеклова, хотя и был поразительно похож на него. Афиногенов к тому времени сдулся и проявлять ненужное любопытство не стал.

Последняя живая женщина на острове, Милютина, была пьяницей. Хотя и очень красивой. Обстановка была столь напряженной, что покуражиться с ней мне все равно бы не удалось, хотя я об этом и мечтал. Она напилась и устроила истерику. Кричала, что ее убьют и ей никто не поможет. Я и Изместьев пришли к ней, успокоили ее и заставили играть в свою игру.

Как было заранее оговорено, ночью она вышла из номера в коридор и стала громко звать на помощь. Потом она улеглась на кровать и претворилась мертвой. Наша задача заключалась в том, чтобы никто посторонний, кроме меня и Олега, к ней не притронулся. Мы поочередно пощупали ей пульс и констатировали его отсутствие. Нам помогло и то обстоятельство, что при этом присутствовали все, кроме Семенченко, который в этот момент вышел из своего номера напротив. Поскольку он единственный отсутствовал, все подозрения автоматически пали на него и Изместьеву оставалось дать команду его схватить. Этот глупый толстяк Семенченко рванул на улицу и все побежали за ним, после чего мы просто задушили девушку и перенести ее тело в островной морг.

На ночь Семенченко был помещен в морг вместе со «своими жертвами», откуда утром его освободил Изместьев. Он искупал «убийцу» в море, привел его в чувство и тот искренне признался, что видел, как Милютина выходила в коридор и кричала, а потом вернулась в номер. Семенченко стал для нас опасен и следующим трупом должен был стать он. Оценив это обстоятельство, Олег на месте принял решение. Он разделит всех на пары, Семенченко должен был сказать тому, кто окажется с ним в паре, что Екатерина якобы жива, заманить его в морг, закрыть там с окровавленным ножом, который остался лежать на полу и… тогда Олег благополучно избавится от опасного свидетеля, одновременно подставив его напарника. Так все и получилось. Парой Семенченко стал Емельяненко. Когда он стоял в коридоре с окровавленным ножом, ни у кого сомнений в том, что убийца именно он, не оставалось. А зря. Будь они хоть немного внимательнее, то наверняка бы заметили, что следы от крови на ноже старые, свежих потеков там не было. Впрочем, орудие преступления было решено спрятать на острове у Большого камня, а Емельяненко поначалу был помещен в морг, после чего перекочевал под арест в номер Семенченко.

Исполнил его Изместьев, который взял оружие и перчатки из запасного тайника, расположенного рядом со вторым входом в столовую. Я в это время контролировал тех двоих, которые находились снаружи. В случае чего я должен был их задержать под любым предлогом, чтобы они не вошли в особняк и не стали бы свидетелями расправы Изместьева над Емельяненко. Он был зарезан в точности как в стишке — двумя ударами ножа в живот.

Вечером, когда Емельяненко был обнаружен, оставшиеся в живых на острове шестеро собрались в номере у Изместьева, где решили ночевать. Изместьев угощал всех коньяком, в который подмешал снотворное, а сам не пил. Поэтому пятеро, включая и меня, заснули мертвецким сном. Олег спустился вниз, достал из тайника шприц и ампулу с ядом и ввел его в батон копченой колбасы, которую, как он успел заметить, так любил Шкандыба. Потом он поднялся в номер, где задушил спящего Афиногенова.