Тринадцать

День в суде мы начали с посещения кабинета Гарри. Погиб еще один присяжный – Мануэль Ортега. Полиция подтвердила, что в результате самоубийства. Родственников уже известили. Некоторые из присяжных видели тело, но сейчас были в порядке. С ними уже пообщался психолог, который счел их годными для дальнейшего отправления обязанностей в жюри. В состав коллегии включили еще одного запасного – Рейчел Коффи. Мы с Прайором не возражали. Гарри сказал, что хочет закончить это разбирательство, пока мы не потеряли еще кого-нибудь из присяжных.

– Это дело будто проклято! – в сердцах произнес он. – Надо разделаться с ним как можно быстрее.

Бобби плохо провел ночь. Вообще не спал. Холтен и группа охранников привезли его в суд, и Холтен занял место в ряду стульев позади нас. Бо́льшую часть утра он обнимал Бобби за плечи, не давая тому завалиться вперед. Что-то шептал ему, пытаясь приободрить. Повторял Бобби, что у него лучшая команда защиты на планете.

Я был благодарен Холтену. Он явно нравился Харпер, и у него хватало проницательности понимать, что Бобби вот-вот дойдет до ручки. Держался тот буквально из последних сил.

Сидя за столом защиты рядом со своим подзащитным, я сказал ему, что Арнольд сегодня немного задержится. Бобби оглянулся через плечо. Холтен улыбнулся ему, показал сжатый кулак и одними губами произнес: «Держитесь!»

– Все нормально, Бобби. Мы вроде как знаем, кто мог проделать все это с Карлом и Ариэллой. Сегодня я расскажу об этом присяжным. Просто немного потерпите, – сказал я.

Бобби кивнул. Говорить он не мог. Я видел, как он натужно сглатывает, пытаясь подавить страх. По крайней мере, сегодня Бобби принял свои лекарства. И Холтен проследил за тем, чтобы его подопечного ожидал горячий сэндвич на завтрак, когда тот забрался в машину, чтобы отправиться в суд. Целиком его Бобби не одолел.

Я налил ему водички. Убедился, что он немного взял себя в руки. А потом задал ему вопрос. Неприятный, опасный вопрос, но непохоже, чтобы у меня был особый выбор.

– Бобби, мне нужно знать, где вы были в вечер убийства. Вы готовы сказать мне правду?

Он уставился на меня, пытаясь изобразить негодование. Ничего у него не вышло.

– Я был пьян. Не помню, – ответил Бобби.

– Я вам не верю. А значит, и присяжные вам не поверят, – сказал я.

– Это мои проблемы. Я никого не убивал, Эдди, – в это-то вы верите?

Я кивнул. Но где-то в животе поселилось противное чувство. Мне уже приходилось ошибаться насчет своих клиентов.

– Если вы мне не расскажете, я могу отказаться от этого дела. Вы ведь это понимаете? – пригрозил я.

Он кивнул, ничего не ответив. Менять адвоката в самый разгар судебного процесса об убийстве способен только полный кретин. И все же Бобби молчал. Я уже нажимал на него, как только мог. Я не хотел, чтобы он окончательно сломался. То, что Бобби держал при себе, явно имело какое-то отношение к его чувству вины за произошедшее. Если б он тогда находился дома, то, может, Ариэлла с Карлом и остались бы живы?

* * *

Все мы встали, когда в зал вошел Гарри. Он распорядился привести присяжных, и я стал внимательно смотреть, как они рассаживаются по своим местам. Прежде всего пытаясь вычислить среди них «альфу», как выразился Арнольд.

Среди дам выделялись две, явно наиболее влиятельные – Рита Весте и Бетси Мюллер. Поразмыслив, я решил, что наиболее вероятным кандидатом является Бетси. Этим утром вид у обеих женщин был мрачный. Было ясно, что недавно они плакали. Я видел это по их лицам. Обе сидели в защитных позах: Бетси – обхватив себя руками за плечи, а Рита – скрестив руки на груди и заложив ногу на ногу.

Наверное, как раз они и обнаружили тело Мануэля.

Мужчинам я до этого момента особого внимания не уделял, но теперь попристальней присмотрелся к каждому.

Самым высоким и крупным среди присяжных был Терри Эндрюс, шеф-повар собственного ресторана. Его кандидатуру в «альфы» я сразу отмел. Вид у него был откровенно незаинтересованный, даже отстраненный. Этого мужика больше заботил его собственный бизнес. У Дэниела Клэя что-то застряло между зубов, и он был полностью поглощен этим, обшаривая их языком и практически не наблюдая за происходящим.

Джеймс Джонсон о чем-то переговаривался с Крисом Пеллоси. Переводчик и веб-дизайнер явно были сильными личностями, и каждый из них вполне подходил на роль гипотетического вожака. Самый старший из присяжных, шестидесятивосьмилетний Брэдли Саммерс, подняв глаза к потолку, покусывал ногти. Я воспринял это как добрый знак. Он думал. Может, и не о деле, но, по крайней мере, у него наверняка хватало ума для рационального анализа услышанного.

В итоге это привело меня к последнему из мужчин, Алеку Уинну. Любителю активного отдыха на природе с целой коллекцией стволов. Тому самому, у которого Арнольд заметил недоброе выражение на лице, которое он пытался скрыть. Уинн сидел, выпрямив спину и положив руки на колени. Весь внимание. Готовый исполнять свой долг.

Я пришел к мысли, что «альфа» – скорее всего, он, и решил присмотреться к нему повнимательней.