Тринадцать гостей. Смерть белее снега

Я сразу поняла, что не зря сюда пришла, потому что он был очень бледный и сильно мне обрадовался.

– Как вы себя чувствуете? – спросила я.

– Уже лучше, – ответил он. – А как ваша нога?

– Почти как новая. Я сначала думала, что будет хуже.

– А мне было понятно. Вы просто подвернули ногу и немного растянули связки, а это быстро проходит. Вывих и растяжение – это разные вещи. Мне кузен говорил, а он химик.

Потом он вдруг покраснел и ни с того ни с сего сказал:

– Знаю, вы порядочная девушка и не обидитесь, что я об этом говорю? Можно вам задать один вопрос?

Я тоже покраснела, ведь сама пришла к мужчине. Правда, только для того, чтобы немного поболтать и ободрить его – ему будет приятно.

– Да, конечно, – ответила я, надеясь, что он правильно меня понял. Не знаю, как можно думать об этом, глядя на мистера Томсона.

– Я очень глупо себя вел? – спросил он.

– Господи, почему вы так решили? – воскликнула я.

– Не знаю. Но все же ответьте мне.

– Ну конечно нет. Вы были больны, это с любым может случиться. Были бы здоровы, вели бы себя не хуже остальных. Вы же поначалу нам помогали.

У него был такой грустный вид, что я его пожалела и предложила поужинать вместе. Ему приносили еду в комнату, а что может быть хуже, чем провести рождественский ужин в одиночестве. Он сперва не поверил своему счастью, а потом даже заплакал, и мне пришлось сделать вид, что я ничего не заметила. Ну что взять с больного человека?

Потом прозвучал гонг, собирая всех к столу. Я поужинала с ним, хотя съесть ему разрешили совсем немного. Бедняжка! Я видела, что он влюбился по уши. Это ужасно. Вечно на меня западают не те. Он, конечно, неплохой парень, но боже мой!.. Моей вины здесь нет, просто я хотела проявить участие, совсем как Дэвид, когда он заботился обо мне.

А потом я присоединилась к остальным, оставив дверь открытой, чтобы мистер Томсон мог слышать, что у нас происходит. Мы пили за здоровье всех и каждого, и дело закончилось тем, что я предложила тост за инспектора полиции! Мне нельзя много пить.

Правда, мы столько пережили, а сегодня Рождество, так что если кое-кто и перебрал, большого греха в этом нет».