Тринадцать лет пути

— Речка не будет жить. Если она будет жить, завтра два, три, четыре других убегут из долины. Они скажут: Старший не велик. Духи оставили его.

— Ты убил её мать.

— Она подняла руку на меня. Она хотела меня убить. Мои воины оказались быстрее.

Юноша развёл руками, сказал Павлышу по-русски:

— Вы же видите, он логичен.

— И вы согласны с ним?

— Он думает не о себе. Он думает о судьбе общины.

— Удобное оправдание.

— Вы неразумный собеседник.

— А вы жалеете, что я здесь. Вы не уверены в абсолютной правильности ваших поступков. События выходят из-под контроля, но вы продолжаете цепляться за иллюзию чистого эксперимента. Не будь меня, вы бы тут же санкционировали казнь девушки. Тем более что она представляет для вас интерес, как объект патологоанатомического вскрытия.

— Вы правы, — ответил сухо юноша.

Старший ждал. Он был уверен в своей правоте.

— Я не могу вмешиваться в их решения, — объяснил юноша Павлышу.

Павлыш ничего не ответил. Он знал, что не отдаст им Речку, что бы ни делали воины, Старший и бесплотный миссионер. И ещё он мысленно пошёл по пещере вместе с теми, кто находился в лодке. Если там был Жало. И он не хотел говорить юноше о лодке. Лодку он приберегал как неотразимый аргумент в их споре.

— Что ты будешь делать с Речкой? — спросил юноша.

— Исполню волю духов, — произнёс Старший, и Павлышу показалось, что он чуть улыбнулся. Боги всемогущи, но богам можно польстить, богов иногда можно и обмануть — пусть думают, что Старший подчиняется им беспрекословно.

— Тогда отпусти её, — вмешался Павлыш.

Старший удивился. Ответил не Павлышу, ответил юноше:

— Духи говорят: Старший наказывает виновных и кормит людей. Старший не наказывает виноватых — Старшего убьют. Некому будет кормить людей.

— Отдайте Речку мне, — предложил Павлыш по-русски.

— Что вы с ней будете делать? Возьмёте на Землю? Поместите в зоопарк?

— Нет, она будет жить на этой планете. Но я помогу ей найти племя её отца.

— Пусть она будет жертвой Великому духу, — настаивал тихо Старший. — Великий дух любит жертвы.

— Делай, как знаешь, — разрешил юноша.

— Мы отдаём тебе её тело, — продолжал Старший, вновь склоняясь перед юношей. — И тело её матери. Ты будешь смотреть внутрь них и читать знаки судьбы.

Речка очнулась. Приподнялась на локте, узнала Павлыша.

— Дух, — сказала она, — мне больно. Где Жало?

— Не беспокойся, — ответил Павлыш. — Жало придёт.

— Не говорите глупостей, — прервал юноша.

Он спустился по ступеням, подошёл к Речке.

Воины и Старший смотрели на него.

Павлыш взглянул вверх. По его расчётам, те, другие, должны были появиться у входа в пещеру.

Ему показалось, что тёмная фигура мелькнула на краю обрыва и скрылась.

Внизу, у ручья, стояли, не расходились, жители деревни.

Дождь почти перестал, и ветер разгонял облака, рвал их на части.

— Вы можете сказать, что Речка нужна вам в храме, — крикнул Павлыш юноше, оттягивая время.

— Законы, по которым живут эти существа, выше наших с вами желаний, Павлыш.

— Законы созданы вами.

Наверху были люди. Павлыш старался смотреть туда, не поворачивая головы, не выдавая движением своей заинтересованности в происходящем там, у пещеры.

— Веди её, — велел юноша.

Потом поглядел на Павлыша. Голос его был грустен.

— Вы чужой здесь, не знающий ни психологии, ни судьбы этих существ, стараетесь сломать их жизнь, ввергнуть их вновь в пучину дикости. Что руководит вами?

Воины по знаку Старшего подхватили Речку под мышки.

— Дух, — крикнула Речка Павлышу, — меня не убьют?

— Нет, — ответил Павлыш громко. Он хотел обратить на себя внимание. Они вот-вот появятся из-за поворота. — Я говорю тебе…

И не успел договорить.

Жало стоял на тропе у поворота, в нескольких метрах выше. Он размахивал пращой и показался Павлышу схожим с юным Давидом.

Камень ударил Старшего в плечо, тот пошатнулся, попытался повернуться в сторону, откуда прилетел камень, но не успел, потому что второй человек, вставший рядом с Жало, пригвоздил его к земле дротиком.

Воины, рыча, бросились вверх, забыв о духах и о Речке.

Только двое из них успели добежать до Жало — дротики охотников поражали их на бегу. Наверху завязалась драка, и Жало, вырвавшись оттуда, громадными прыжками бросился вниз, к Речке.

* * *

Солнце уже начало клониться к горизонту, хотя до заката оставалось много часов, когда Павлыш вышел из пещеры и остановился у груды камней.

Жало стоял сзади. Он проводил Павлыша до выхода. В руке у него было раздвоенное копьё воина. Копьё было велико и тяжело, и Жало прислонил его к скале.

— Ты вернёшься, дух? — спросил он.

— Постараюсь, — ответил Павлыш. — Но не обещаю.

— Я скажу в деревне, что вернёшься, — сказал Жало уверенно.

— Ладно уж, — улыбнулся Павлыш.

— Дай мне свет, — попросил Жало.

— Какой свет?

Жало показал на запасной фонарь Павлыша.

— Зачем тебе?

— Ночью я пойду по долине. Там есть разные звери.

Жало очень хотелось получить фонарь, приобщиться к великому колдовству.

— Я мог взять сам, — добавил Жало. — Ты не видел. Я не взял. Дай.

— Ваше благородство, молодой человек, переходит всякие границы, — произнёс Павлыш по-русски, выключив лингвиста.