Тринадцать: Оккультные рассказы [Собрание рассказов. Том I]

Евгений вышел купить папирос. Надежда Львовна видела в окно, как прошла по белому снегу темная тень.

— Венера, Венера! Ведь ты сейчас в своем доме — в Тельце. Сильно должны влиять на человека твои лучи. Я чувствую, как они вливаются в мою душу. Как растапливают мое сердце. Но не ко мне, не в мою душу стремитесь, а к нему! В его душе пробудите любовь!

Астрологи говорят: каждая планета имеет своего духа, злого и доброго — ангела-хранителя… Добрый гений Венеры — не знаю, как тебя звать — услышь меня, услышь!

Золотая Венера! В глубокой древности поклонялись тебе люди. Строили тебе храмы. Воздвигали алтари. Они приносили тебе золото, свои молитвы и свою любовь.

Христианство…

Разве посмеет христианин просить у Бога, у святых — любви, земной любви?

Святые… Отказавшиеся от земли, порвавшие с запросами плоти, уходили вы в пустыни и горы. Вы побеждали в себе все земное, заставляя торжествовать дух. Для вас было ужасно торжество тела.

Аскеты… отшельники…

Или другие — раскаявшиеся грешники, годами замаливавшие то, что было сделано в юности. И к вам нельзя обратиться с молитвой о помощи. Ибо в прошлом остался ваш грех, забыт он давно и прощен перед Господом.

И если стану молиться вам — пожалеете вы о моем падении, и станете сами молиться за меня, да отвратит Бог мои мысли от земного и грешного…

Кощунством была бы молитва к вам — молитва о земном.

…Об этом молились язычники. Любили они жизнь, солнце и свет… Любили молодость и любовь. Знали, что единая жизнь дается человеку. Думали — в грядущем тьма Эреба…

Они могли молиться тебе, золотая, в храмах, посвященных тебе, в рощах и лесах…

Разрушены храмы твои. Разнесены по камню твои алтари. И звучат в честь тебя напевы только средь людей, которые знают, что такое Красота. Вечная Красота… Из жизни изгнали тебя. Но, издеваясь над тупостью человека, сияешь ты, божественная, на небесах… И редок в году тот день, когда ты не освещала бы человеческую жизнь на утренней или вечерней заре..

Венера, золотая Венера! Царица Венера! Я верю тебе! Я поклоняюсь твоей красоте и твоему могуществу!

И я молюсь тебе, золотая, могучая, дивная! Венера — помоги мне! Пролей блеск лучей своих и пусть ярким потоком вторгнутся они в сердце человека, который не любит! Пусть пробудят в душе его горячий и яркий блеск!

Венера, я молюсь тебе!

Молюсь! Молюсь!

Ушедшая мыслями в высь, не заметила Надежда Львовна, как вернулся Евгений.

— Что вы все смотрите в окно, на эту звезду? — спросил он, поймав ее взгляд. — Я заметил ее на улице. Это — вечерняя звезда?

— Да, Венера.

— Венера…

Он еще раз взглянул в окно, потом отвернулся и закурил. Они не зажигали света. Этот полумрак как то больше шел в настроению. Странному. Необычному. И Евгений чувствовал что-то новое. Обычно так не любивший темноты, он сам просил сегодня не зажигать света. Надежда Львовна молча взяла его руку. Не любил этого Евгений. Но сегодня не противился. Отдал ей свою руку, и даже вздрагивали его пальцы в ее тонкой, горячей руке.

И было что-то особенное в яркой звезде — заставлявшее и Евгения поднимать к ней глаза.

Есть люди, глаза которых не выносят незащищенного света. Но, если где заметят его, — что-то непреодолимо тянет их смотреть на яркий луч, хотя от этого невыносимо страдает глаз. Так и Евгений. Ни за что не хотел смотреть в окно — его манили и звали струившиеся оттуда лучи. Кололи, жгли, — и заставляли смотреть, смотреть, не отрываясь.

И в темной комнате шла странная и непонятная борьба: разумная воля упрямого человека боролась — всеми силами — с таинственной силой, которую рождали лучи, прилетевшие из Неведомого.

— Подлая Венера! — сказал неожиданно Евгений. И снова посмотрел в окно.

И в странном восклицании этом поняла Надежда Львовна, что и он — холодный — чувствует влияние золотой богини…

И, схватив снова его руку, прижалась к ней жадными, манящими устами…

Венера победила!..

ЛАВРЕНТЬЕВ ЦВЕТ

Чудесна звездная ночь в сосновом лесу.

Звезды…

Они сияют, крупные и яркие, многоименные, с синего неба, смотрят сквозь ветви дерев. Говорят о вечности… И молчаливо слушают их старые сосны, видевшие уже много-много на своем долгом веку.

Вот соскользнула одна, сорвалась с самим Богом указанного ей места и, оставя после себя длинный зигзаг — полетела вниз. Знала ли она о том желании, что шепчут девушки, еле начинающие жить, и увядающие женщины, прощающиеся с пышно расцветшей осенью?

— Пусть он любит!

Он был недалеко. Подложивши руку под голову, спал он тут же, в сосновом лесу.

Зачем она здесь? Зачем приехала на свою муку? Ведь знала она, зачем зовет ее Алексей. Кто сказал ей об этом? — Никто, кроме того чувства, которое никогда, никогда не обманывает любящей женщины.

Алексей никогда не говорил ей «люблю». Но было много-много минут, в которые хотелось верить этому. Не простой, банальный флирт был между ними. Это было нечто большее — но не любовь!

Как странно, как нелепо отдалась ему Елена, обычно такая гордая, недоступная. Ведь она любила!