Тринадцать врат

Во-вторых, потому что подобный анализ лучше проводить в рамках курса истории философии или религии, а еще лучше - на факультете китайской, японской или тибето-монгольской филологии. Религия и философия все-таки разные вещи, тем более, что и нас с вами в данном случае интересует не философия в целом, а только эзотеризм, то есть одна из философий или, скорее, один из компонентов любой философии, доля которого может быть больше или меньше.

С точки зрения эзотеризма, кстати, ничто не может быть

представлено в виде доли целого, равной ста процентам или нулю:

во всяком целом есть место для чего-то иного, чаще всего - прямо

противоположного. Этот принцип эзотеризма выражен практически во

всех древнекитайских книгах, а в И Цзин - особенно: недаром она

называется "Книгой Перемен", то есть постоянного изменения от ян

к инь и обратно.

Какова же доля эзотеризма в основных школах китайской философии?

Конфуцианство

Конфуцианство - это главным образом учение для экзотериков, то есть для "внешних": для простых людей, не ученых. Конфуций же подчеркивает, что обращается именно ко всем без различия возраста, социального положения и уровня образования.

Для обеспечения мiровой гармонии предписывалось просто соблюдать ритуалы (ли), разработанные на все случаи жизни. Несоблюдение ритуалов приравнивалось к нарушению космического равновесия и действительно было таковым. Правда, объяснять смысл ритуалов своим "внешним" последователям Конфуций и его ученики не считали возможным, ибо для того, чтобы понять их, требовалась ученость. К ученым в Китае всегда было особое отношение, и они как бы естественно образовывали элиту, обладавшую знанием, недоступным для непосвященных. Элите же, то есть ученым, предписывалось изучать наследие древних, ибо те "знали смысл всех вещей", и задача ученого состояла только в том, чтобы в него проникнуть. Однако им и самим далеко не всегда удавалось обнаружить этот тайный смысл в древних книгах, прежде всего потому, что нередко его там просто не было (вспомним слова Ю.К. Щуцкого об И Цзин). И тогда они - и в этом их заслуга - садились писать очередной комментарий, вкладывая туда свой смысл...

Тексты Конфуция недавно были впервые изданы на русском

языке. И, хотя язык перевода местами хромает, желающие могут

обратиться к альманаху "Рубеж" N 1/92, cc. 259-310. О Конфуции

есть книга Владимира Малявина, вышедшая в серии "ЖЗЛ" (М.,

"Молодая Гвардия", 1992).

Ритуал помогает направить усилие сознания и подсознания в нужное русло. Он нужен неспособным, нежелающим и начинающим. Умеющему управлять усилиями своего сознания и подсознания ритуал не нужен.

Помните притчу о белом медведе? К больному пришел шаман и

сказал: я тебя вылечу, только не думай о белом медведе. С тех

пор больной не мог думать ни о чем кроме белого медведя

классический случай неумения управлять ни сознанием, ни

подсознанием. Для неумеющих самый простой способ "не думать о

белом медведе" - ритуал: немедленно начать читать мантры, или

молитвы, или стихи, тоже всегда имеющие магические свойства.

Умеющему достаточно пожелать забыть о белом медведе.

Даосизм

Даосизм уже в гораздо большей мере учение для эзотериков. Текст книги Дао Дэ Цзин обращен именно к тем, кто хотел бы войти в немногочисленную элиту "знающих" и "умеющих". Прямо об этом, конечно, не говорится: автор (Лао Цзы) просто высказывает сожаление, что лишь очень немногие дают себе труд понять его слова, хотя смысл их прост.

Религиозные ритуалы даосов, моделирующие зачатие и зарождение души, были открыты для многих, но лишь немногим удавалось проникнуть в их истинный смысл - "внутреннюю алхимию" (Нэй Дань), о которой очень подробно и толково пишет, например, Лу Куань Юй - рус. пер. Е.А. Торчинова: Даосская алхимия и бессмертие. СПб., "ОРИС", 1993. Собственная же книга Торчинова о даосизме - СПб., 1993 - посвящена скорее религиозным, чем философским вопросам.

Философская же суть дела заключается вот в чем. Даосизму человечество обязано формулировкой двух фундаментальных принципов: Единого пути познания и Недеяния. Что такое путь познания (Дао), мы с вами себе уже более или менее представляем: это признание видимого и невидимого, описуемого и неописуемого. Если об описуемом можно и нужно говорить, то о неописуемом лучше промолчать: так будет понятнее. Недеяние же (У-вэй) есть все тот же принцип ненарушения космического равновесия, гласящий: не делай лишнего!

Эти важнейшие эзотерические принципы, как мы еще убедимся, в той или иной форме присутствуют во всех религиях и философиях, но лишь даосизм выявил их во всей четкости и простоте. Правда, осознать эту простоту очень трудно; отсюда - непонимание или не-до-конца-понимание этих принципов "даосами" Запада во-первых и непонимание даосов не-даосами во-вторых...

Книга Дао Дэ Цзин выходила на русском языке неоднократно.

Из имеющихся пяти или шести переводов внимания заслуживают два:

научный перевод Ян Хин-шуна (М., АН СССР, 1950) и поэтический

перевод В. Перелешина (М., "КОНЕК", 1994). Первый хорош

скрупулезной точностью в передаче всех вариантов значений и