Тринадцатая карта

— У нас есть свидетель, который видел, как вы ссорились с жертвой, — сказала Ханна. — Кричали на нее, что она переманивает у вас клиентов. Сегодня утром вы тоже к ней заглядывали? Мы можем найти ваши отпечатки, вашу ДНК. Думаете, хорошо прибрались за собой? Вы и понятия не имеете, Лоретта! Вы даже не представляете, сколько улик мы собрали. Вам крышка.

— Послушайте, да не была я там этим утром…

Кулак Ханны хрястнул по столу.

— Тогда где же вы были? — выкрикнула она, и ее голос звенящим эхом заметался по комнате.

— Я не знаю! У меня были кое-какие дела! — взвизгнула Лоретта, вцепившись в свое кресло.

— Вы решили навредить Жаклин Мьюн? Причинить боль ни в чем не повинной женщине только за то, что она была лучше вас?

— Я… я…

— Что вы сделали? Мы уже знаем — мы все знаем, Лоретта! Хотите расскажу вам, как все было? Вы и вправду этого хотите? Вам лучше начать говорить, иначе я заставлю вас говорить! — Голос у Ханны был стальным, безжалостным. Зеленые глаза ее потемнели, и она встала, напряженная и сердитая, крепко сжав челюсти. Лоретта никогда раньше не сталкивалась с подобными женщинами и понятия не имела, что та собирается сделать.

— Хорошо! — выкрикнула она. — Я и вправду хотела навредить ей! Простите! Я была очень расстроена!

— Ах вы были расстроены? — вмешался Бернард. — Это так теперь называется? И поэтому застрелили эту женщину, Лоретта?

— Что?! — Та в ужасе уставилась на него. — Застрелила? Да я… я в жизни ни в кого не стреляла! Я даже не знаю, как обращаться с оружием!

— Тогда что вы с ней сделали? — практически прорычала Ханна.

— Я… Я наложила на нее проклятье. Я тогда мало что соображала и знаю, что не надо было, но я так разозлилась, что… что…

— Вы… наложили на нее проклятье?! — Бернард такого ответа явно не ожидал.

— Да. Вы правы, я действительно не так давно приходила к ней поговорить. Она постоянно уводила у меня клиентов! А после того как мы пообщались, вернулась домой и набросила на нее эти злые чары. Я и вправду ужасно себя из-за этого чувствую и понимаю, что не должна была этого делать, но…

— Какого рода чары? — спросил Бернард. Вид у него был явно озадаченный.

— Да самое простое базовое проклятье, ничего конкретного. Но я не стреляла в нее! В смысле… может, это и произошло из-за моей ворожбы, но это должно было вызвать у нее разве что ночные кошмары и, может, невезение в некоторых делах — ничего такого ужасного. Я никак не думала, что это может привести к чему-то подобному. Погодите-ка… Вы сказали, сегодня утром? Утром я была в банке! Пробыла там больше часа, между восемью и девятью. У них там есть камеры наблюдения, верно? И клерк — клерк сможет меня опознать!

Бернард с Ханной переглянулись. Ладони у Лоретты вспотели, и она чувствовала, что вот-вот расплачется. Попыталась сделать глубокий вдох, чтобы расслабиться, но не смогла.

— Не уезжайте из города, — произнес Бернард, вставая.

— Что-что?

— Возможно, у нас еще возникнут к вам вопросы. Не уезжайте из города.

— Так вы… вы не арестуете меня?

— Закон не запрещает налагать на кого-то проклятье, — сказала Ханна. — Может, и зря, но тем не менее.

— Зря?

— Честно говоря, — объяснил Бернард, — если вы и вправду верите, что это проклятье способно вызвать неудачи и ночные кошмары, то при наложении его на кого-то злой умысел налицо.

— Да, — отозвалась Лоретта, с облегчением выдыхая. — Вы совершенно правы. Я никогда больше этого не сделаю, клянусь. Жаклин… она мертва?

Пропустив ее слова мимо ушей, детективы повернулись и вышли из комнаты.

Глава 5

Дом Джинни Мьюн располагался на Сидар-роуд, тихой улочке в южной части города. Дворик перед домом был совсем крошечным — всего лишь травянистая заплатка размером с ковер, отделяющая дом от тротуара, но этот маленький зеленый пятачок был хорошо ухожен и усажен небольшими кустиками и цветами. Сам дом был белым, свежевыкрашенным, с несколькими окнами, выходящими на улицу. Все стекла были вымыты до блеска.

— Давай тут я возьму на себя инициативу, — предложил Бернард.

Ханна кивнула.

— Конечно.

Он улыбнулся ей. Во время допроса Лоретты она была просто великолепна, безупречно справившись с ролью «злого полицейского», которая обычно доставалась ему. Пройдя по узенькой дорожке, ведущей ко входу, они постучали в дверь. За ее стеклянной панелью виднелась ярко освещенная прихожая, и через несколько секунд там появилась женщина, которая бегло оглядела их обоих и открыла дверь.

— Вы детективы, насколько я понимаю? — спросила она. Лицо у нее было все в пятнах, покрасневшее — хозяйка дома явно совсем недавно плакала. Одета она была в черную юбку и белую рубашку, светлые волосы аккуратно стянуты на затылке — ни единой выбившейся прядки. — Я Джинни. Заходите.

Бернард последовал за ней в маленькую очаровательную белую кухоньку, где за белым же деревянным столом сидела молоденькая, не старше двадцати пяти, женщина с маленьким сэндвичем в руке.

— Здрасьте, — выдавила она дрожащим голосом, словно на грани слез.

— Это моя дочь, — представила ее Джинни. — Вэлери.