Тринадцатая карта

— Вы совсем не сильны в этой игре, Джек! — сказал Бернард, повысив голос. — Вы говорили, что у вас хорошо получается! Вы опять солгали мне? Нет, отвечать не надо! И знаете почему? Потому что у вас есть право хранить молчание!

Ханна вошла в комнату, держа в руке маленький бумажный бланк. Присев рядом с Бернардом, подвинула его вперед — бумага зашуршала по металлическом столу.

— Здесь, — объявил Бернард, — перечислены ваши права по правилу Миранды. Сейчас мы по ним пробежимся — убедимся, что вы хорошо поняли каждое слово, хорошо?

— Хорошо.

Бернард зачитал ему его права. Джек сказал, что все понимает. Затем подписал бланк.

— Вы должны поднять левую руку и сказать, что полностью понимаете свои права, — добавил Бернард.

Сбитый с толку, Джек поднял левую руку.

— Я все понимаю…

— Я что, сказал левую? — спросил Бернард. — Простите, я имел в виду правую руку.

Джек поменял руки, подняв правую.

— Я полностью понимаю свои права, — торжественно произнес он.

Бернард глянул на поднятую руку, чувствуя, что Ханна смотрит на него, как на сумасшедшего.

— Вот теперь можем и поговорить, — сказал он. — Итак, вас вчера не было на работе.

— Да, я же сказал вам! У меня есть любовница. Я встречался с ней в мотеле вчера утром.

— Но Курт сказал нам, что вы были на работе.

— Послушайте, Курт — мой друг. Я сказал ему, что, если моя жена или еще кто-нибудь позвонит и спросит его, где я был, он должен сказать, что я был на работе. Он прикрыл меня на случай, если позвонит София, вот и все. Я попросил его об этом три дня назад, до… до всего этого. Он просто сказал вам то, о чем я его просил.

— Ваш друг был готов солгать ради вас полиции? Это чертовски хороший друг.

— Да, он и вправду настоящий друг. Разве это преступление?

— Дача ложных показаний — вот что является преступлением, — сказала Ханна. — Равно как и убийство.

— Я был в мотеле! Вы уже позвонили, чтобы это проверить? Просто позвоните!

— В котором часу вы появились в этом мотеле? — спросил Бернард.

— Где-то… в половине девятого? Или в девять?

Бернард и Ханна обменялись взглядами. Это даже не обеспечивало Джеку алиби на момент убийства. Жаклин Мьюн застрелили около восьми утра.

— Как зовут эту женщину? — спросил Бернард.

— Какую женщину?

— Женщину, с которой вы встречались. Женщину, с которой у вас роман.

— Послушайте, она не имеет к этому никакого отношения. Оставьте ее в покое.

— Джек… — Бернард сложил руки перед собой. — Вы в очень, очень глубоком дерьме. Таком глубоком, что вам, вероятно, следует закрыть рот и задержать дыхание. Лично я практически не сомневаюсь, что вы убили свою тещу, но присутствующая здесь Ханна питает к вам некоторую слабость. Она думает, что у вас добрая душа. И считает, что углядела невинность в ваших честных глазах, можете в такое поверить? Итак, вот что я вам предлагаю: лучше уж вы предоставьте нам свое так называемое алиби, пока мы не позвонили прокурору, чтобы сообщить ему, что в нашей допросной сидит убийца Жаклин Мьюн. В последний раз спрашиваю: как ее зовут?

Джек побледнел, и Бернард подумал, что он вот-вот упадет в обморок. Сам он устал, время было позднее, и он просто хотел получить это имя. Женщина, если таковая и вправду существовала, могла бы рассказать им, был ли Джек как-то странно возбужден, когда встретился с ней, была ли у него кровь на одежде, не пытался ли он избавиться от пистолета… Эта женщина все намного упростила бы.

— Ее зовут Вэл, — сказал Джек. — Вэлери Мьюн.

Блин.

Проще от этого ничуть не стало.

Глава 9

Бернард и Ханна быстро становились в семействе Мьюн наименее желательными персонами. Джинни открыла им дверь с совершенно ледяным лицом.

— Мой хороший знакомый готов представлять Джека на общественных началах, — с ходу объявила она. — Это один из лучших адвокатов по уголовным делам в Гленмор-Парке. Не думаю, что у вас еще будут шансы наехать на него в своей комнате для допросов.

— Ладно, — сказала Ханна. — Повезло же ему, что в семье есть свой адвокат.

— Вот именно.

— Не возражаете, если мы войдем? Мы хотим задать несколько вопросов вашей дочери.

— О, теперь вы и к Вэл решили прицепиться?.. Нет! Убирайтесь!

— Можем и убраться, мэм, — сказал Бернард. — Но Джек попросил нас поговорить с Вэлери. Видите ли, — повысил он голос, заметив Вэл, маячащую за спиной у матери, — дело в том, что она — его алиби.

— Этого не может быть, — процедила Джинни, скривив рот от отвращения. — Если вы хотите поговорить с Вэл, вам придется сделать это только в присутствии нашего адвоката…

— Мам, все в порядке, я поговорю с ними.

— Вэл…

— Я поговорю с ними, мам. Одна.

Джинни замешкалась. Бернард хорошо видел выражение ее лица. И сразу узнал его. Это выражение внезапного осознания. Ему приходилось видеть это бессчетное количество раз.

— Ну ладно, — произнесла она слабеющим голосом. — Можете посидеть в кухне.

Протиснувшись мимо Бернарда, Джинни вышла из дома во двор, достала из кармана пачку сигарет и сунула одну в рот.

— Пойдемте, — сказала Вэл, после чего повела их на кухню, где они втроем уселись за стол. Что-нибудь съесть или выпить детективам не предложили.