Тринадцатая ночь (СИ)

– Правда рад. Я… Слушай, мне нелегко это говорить. Пожалуйста, сядь, а? Спасибо. Я очень много об этом думал. Больше, чем ты можешь представить. То, что Министерство сотворило со мной и моей матерью – это полная хрень. Мы ничего плохого не делали. Просто старались не высовываться.

– Мы этого не знали… и не могли рисковать… – начала она.

– Дай мне закончить, Грейнджер. Что я пытаюсь сказать, так это вот: как бы жутко это все ни было… я просто… я не вижу другого способа, как я бы смог взглянуть на вещи иначе. Так что, Грейнджер… Гермиона, я то любезен, то холоден с тобой и веду себя как сволочь, потому что я теперь многого не понимаю, и я не знаю когда это прекратится и прекратится ли вообще. Но что бы я ни говорил, как бы я себя ни вел, я хочу чтобы ты знала, что я бесконечно благодарен за все то, что ты для меня сделала. Не Министерство. Ты.

– Драко, я была в Совете! Я согласилась на Рескрипсо!

– Это я знаю, Грейнджер. Просто дай мне…

– Нет. Послушай. Мне жаль, Драко. Мне искренне жаль, что мы…

– Мерлин, Грейнджер! Да ты даешь кому-нибудь хоть слово вставить? Я знаю, что делал с тобой и с людьми, которые тебе дороги. У тебя не было причин заботиться обо мне и ставить столько на кон ради меня. Мне это непонятно, но, видимо, только потому, что мы с тобой очень разные.

Это заявление в момент заставило ее замолчать.

– А может и нет, – сказала она наконец.

– Я бы для тебя такого не сделал, – пробормотал он. – Мы это оба знаем.

– Дрейк бы сделал, – прошептала она.

Он сглотнул ком в горле, несколько раз моргнул, но промолчал.

Она поднялась и направилась к двери.

– Я сейчас уйду. В этот раз не останавливай меня, пожалуйста.

– Не буду.

Он остался верен своему слову, даже не поднялся с дивана. Она взяла сумку и накинула ее на плечо.

– Спасибо… за чай.

– Не за что.

– Ну, я… наверное, увидимся.

– Я думал о тебе каждый день, Грейнджер.

Она повернулась к нему. Он на нее не смотрел, уперев взгляд в стену. Лицо его было бледное, как полотно, руки сцеплены и мелко дрожали. Каждая клеточка ее тела требовала бежать к нему, заключить его в объятия, прижать его лицо к шее.

– Прощай, Драко.

– Прощай, Грейнджер.

========== Глава 23. Клубничное мороженое ==========

Рон был не особо счастлив, когда узнал, что она рассталась с Каделлом. Особенно, когда она не смогла толком объяснить, почему.

– Ну, не знаю, Рон, – сказала она. – Он просто… не для меня.

– Но он любит книги! – запротестовал он, разинув рот.

– Да, мне это известно.

– Разве ты меня не поэтому бросила?

Она вздохнула и воздела глаза к потолку, подумав, что этот обмен репликами как нельзя лучше демонстрирует, почему она рассталась с ним.

Но Рон быстро пережил это, особенно когда Гарри и Джинни отвлекли его мыслью, что он скоро станет дядей. Ждали мальчика и собирались назвать его Джеймс Сириус. Гарри сказал об этом Молли, и она так обрадовалась, что и слова не сказала про платье Джинни, которое пришлось основательно перешивать.

В мае была вечеринка в Норе, праздновали новость о будущем ребенке Гарри и Джинни. Каделл тоже зашел. Они с Гермионой шутили о том, что в Норе праздник чуть ли не каждые выходные, и так, наверное, всегда и будет, учитывая количество Уизли на этой земле и то, как часто у них есть повод для праздника. После этого, однако, разговор стал неловким, и Гермиона вежливо извинилась, сказав, что Джинни, несущей поднос, кажется, нужна помощь.

В какой-то момент вечера Гарри отвел ее в укромный уголок. Она поначалу ничего не заподозрила… он улыбался и задавал ей вопросы о работе. В течение десяти минут она со всей ответственностью рассказывала о расследовании, которое начала от имени Тиффи, пока не заметила, что Гарри не слушает.

– Так что я сказала Дафни, что если она не разрешит Тиффи носить защитные очки во время выплавки, я попрошу Бруствера надеть балетную пачку и натравить на всю ее семью тренированных морских свинок.

– Да, ты свое дело знаешь, Гермиона, – отсутствующе отозвался Гарри.

– Не знаю, насколько этично просить Бруствера пользоваться морскими свинками. Они, в конце концов, довольно умные существа. Ты не считаешь это эксплуатацией, Гарри?

– Что именно?

– Тренированных морских свинок. Тренированных морских свинок Бруствера.

– Чегоооо? Черт. Прости, Гермиона.

– Да ничего.

– Ты говорила про… морских свинок, верно?

Она знала, что Гарри честно пытается изобразить серьезность на лице, на всякий случай, если она не шутит.

– Неважно. Я сама скажу все Брустверу. – Может, он тоже отвлечется, ведь бремя на нем лежит не малое. – Так, в ноябре, верно?

– Я вроде как уже весь издергался, – признал он.

– Ты будешь потрясающим отцом.

– Ты так думаешь?

– Я знаю.

– Иногда я переживаю из-за этого, Гермиона. У меня ведь не было примера хорошего отца в детстве.

– Но подумай обо всех тех, кого ты встретил после… Сириусе, Артуре, даже Дамблдоре… в каком-то смысле.

– Знаю… Я просто переживаю, Гермиона.