Тринадцатая пуля

Выплыть на поверхность в бескрайнем море столичной художнической богемы, – хотелось бы думать, бескорыстно, – помогла Полховскому именно эта подружка.

Она, прочитав рекомендательное письмо и внимательно посмотрев на его подателя, вспомнила те – не совсем далекие для нее – времена, когда она была молоденькой девушкой с прекрасными, вечно голодными васильковыми глазами, и работала секретаршей у крупного правительственного чиновника – своего нынешнего мужа, который в ту пору был мужем совсем другой женщины.

Бескорыстная помощница, которая и сейчас могла очаровать любого своими влажными васильковыми глазами, исхитрилась «пробить» Полховскому не только великолепную квартиру, но и не менее великолепную мастерскую.

Потом последовали хвалебные рецензии и участие Полховского в престижных выставках в Союзе и за рубежом. Венцом стала персональная выставка в Манеже. У Бориса появились толпы поклонников и поклонниц. А главное – богатые заказчики, и очень скоро он уже плескался в безбрежном море славы и больших денег.

Но талант у него, несомненно, был. Васильковая женщина только вставила исключительно непокорное и шаловливое дарование Полховского в оправу. Она, как сказали бы теперь, «раскрутила» его.

Как не хватает многим из нас таких вот ангелов-хранителей с васильковыми глазами!

Глава 5

…Итак, мы с Лидочкой ехали в такси к Полховскому. Эта нежная девушка тоже из моих снов – из печальных моих сновидений.

Но в отличие от поименованных выше персонажей, этих ужасных фантомов прошлого, Лидочка вернулась в мой мир не вопреки моим желаниям, а, напротив, благодаря им. В Тайной канцелярии, где готовили возврат Сталина и др., Лидочкино чудесное воскрешение, наверно, просто проморгали…

Не было, кажется, дня, чтобы ее давно умершее сердце не постучало в мое. А ведь мимо меня прогрохотали такие громады лет, людей и событий, что они должны были бы похоронить под собой даже намеки на трепетные, беззащитные воспоминания.

…Ее пахнувшие морскими брызгами волосы! – я помню, как они струились у меня между ладонями… Я помню ее неповторимую улыбку, когда она, совсем не рисуясь, пленительно кривила губы…

…Я помню все…

…В грязи, в пьяном дыму, в черные полубезумные ночи, когда ветхая, вялая реальность переплеталась с кошмарами, когда вокруг меня не существовало ничего, кроме ускользающего ужаса, и когда не умирал лишь потому, что было лень встать и плеснуть себе в стакан яду, являлись мне воспоминания…