Тринадцатая реальность (СИ)

— Когда все под носом, войска ни в чем не испытывают нужды, — ответил я. — Это должно быть ясно. Но американцы смогут бомбить заводы и города империи, а вот кайзер не сможет им этим ответить. Это громадное преимущество, которым американцы пользуются всю свою историю. Все войны где‑то на стороне, а у них дома никаких разрушений. И у европейцев будет еще одна сильная сторона, даже две. Первая — это то, что они дерутся за свою землю, а вторая заключается в том, что они неплохо это умеют делать. Из американцев хреновые вояки. Навалиться всей силой на более слабого противника — это они могут, а на то, чтобы долго воевать с сильным, их не хватает. Может быть, родную Америку защищали бы изо всех сил, не знаю, но здесь так воевать не будут. Для немцев с французами главное — это выдержать первый удар и нанести янки как можно больший урон. Женщины идут.

Действительно, нашим русалкам тоже надоело сидеть в воде, и они решили присоединиться к нам.

— Скучные вы люди! — сказала подошедшая первой Вера. — Загорать можно и в Москве, а такой воды там не будет.

Она легко подняла один из лежаков и поставила его рядом с моим.

— Рыбий хвост еще не вырос? — спросил я. — Вода замечательная, как и все здесь, но нельзя же в ней сидеть полдня.

— Я бы сидела, — сказала Александра, устраиваясь на лежак рядом с мужем. — У нас никогда не было такой воды. Даже летом она прохладная и какая‑то темная, с этой сравнить нельзя. Я бы отсюда никуда не уезжала. Жаль, не взяла краски, а то обязательно нарисовала бы эту красоту!

— Не вылезая из воды, — пошутил я. — Здесь хорошо летом, а в другое время ветрено и море часто штормит. И рисовать море тяжело, это получается не у всех художников.

— Скучно так лежать, — сказала Елена. — Алексей, расскажите еще что‑нибудь о сыщике.

Вера сболтнула о том, как я развлекал семью рассказами о Шерлоке Холмсе, и теперь мне приходилось время от времени всех развлекать. Им нравилось, а для меня это было довольно утомительно и скучно.

— Давайте отложим на вечер, — сказала жена, которая увидела выражение моего лица и решила помочь. — Под таким солнцем не хочется ничего, даже работать языком. Нескоро нам удастся так отдохнуть. Сколько мы еще здесь пробудем?

— Если ничего не случится и не вызовут в Москву, то можем здесь отдыхать до конца июля, — сказал Андрей, — или пока самим не надоест, но вам, я вижу, это не грозит.

— А тебе уже скучно? — спросила Александра.

— Разве можно соскучиться, когда с нами Алексей? — засмеялся он. — Он полон талантов и сюрпризов. Если наскучат развлечения, поговорим о жизни или займемся политикой.

— Откуда вы столько всего знаете? — спросила меня Александра. — Вы для меня человек–загадка. Юноши в вашем возрасте столько не знают и так себя не ведут. И к вам почему‑то у всех серьезное отношение. Сочинителя песен и книг могут уважать и любить, но отношение будет другим, а с вами даже советуется император. Когда вы со мной говорите, у меня такое чувство, что я говорю с много прожившим человеком.

— Я думаю, что их можно посвятить в твою историю, — сказал мне Андрей. — Дальше нашей семьи это не уйдет. Если узнают, то не от нас. Ты же уже многим говорил?

— Лично я — не многим, но сколько человек знают в Братстве… — я пожал плечами. — Если всех собрать, полсотни точно будет. И еще есть знающие среди инженеров, но таких немного. Я тоже думаю, что можно удовлетворить женское любопытство. Умеете хранить секреты?

— Если скажете никому не говорить, я буду молчать, — пообещала Александра.

— Я тоже не скажу, — добавила Елена.

— Писать родным об этом тоже нельзя, — предупредил я и очень коротко рассказал то, что уже знали их мужья.

Все равно знания обо мне потихоньку расползались, и озвученная цифра в пятьдесят человек, наверное, была занижена в два–три раза. Так что я рисковал не многим, а доверительности в наших отношениях сразу прибавилось. Если учесть, что Александра лет через десять станет императрицей, это было нелишним. Дожить бы еще до того времени.

Глава 27

Вчера была ветреная холодная погода и, видимо, Рейтерна продуло, когда он шел домой. Много ли нужно человеку в его возрасте. Ведь предлагал я ему вызвать машину. Обычно он приходил на службу раньше меня, хотя ему было долго добираться до дворца, а я в нем жил. Сегодня комната оказалась запертой, и мне пришлось открывать ее своим ключом, а потом самому идти за отчетами к секретарю. Перед тем как я это сделал, позвонил Николай Михайлович и простуженным голосом отчитался о высокой температуре.

— Ничего, — сказал мне секретарь императора, — сейчас я позвоню в министерство, и нам пришлют замену.

Замена появилась через час. Молодой мужчина моего роста с большими залысинами и очками в тонкой золотой оправе поздоровался, отдал мне предписание и, получив свой отчет, сел с ним знакомиться. На этом изменения в привычной текучке не закончились. Я не успел просмотреть половину отчета, как в дверь постучали, и появился Шувалов.