Тринадцатая редакция. Найти и исполнить

– Так, стоп, а кто сегодня план перевыполнил, не напомнишь ли? – захлопнула окно Марина. При этом упреждающее удар слово «стоп», скорее всего, было адресовано старшей сестре, способной без лишних разговоров нанести руководящему сотруднику серьёзные увечья.

– План перевыполнили мы все. То есть наш самый лучший в издательстве филиал. Вы, конечно, постарались на славу, но что вам сейчас мешает продолжать увеличивать разрыв между нами и всеми этими жалкими неудачниками? И чем это, извините за бытовую подробность, у нас тут так воняет?

– Сигарой! – хором ответили Денис и сестры Гусевы.

– Сигары свои могли бы курить и на рабочем месте! Здесь курить нельзя, неужели не для вас русским языком написано?

– На рабочем месте тоже нельзя, – напомнила Галина, – пожарный инспектор не велел.

– Нельзя? Разве? А ведь точно, приходил в том году какой-то хмырь с огнетушителем. Надо бы Гумира предупредить, а я-то его, наоборот, – похвалил. Представляете, какой отличный работник – и ест, и курит, и чай пьёт за компьютером, только бы не отвлекаться от главного! А главное для него – это работа! Вот бы у кого всем нам поучиться.

– Ты не забыл, – фыркнула Марина, – что работает этот чудо-труженик на себя? Его операционка к нашему бизнесу ну совсем никакого отношения не имеет.

– Теперь имеет. Когда он её допишет, ему же надо будет как-то её распространять. Он хотел совсем бесплатно, но я убедил его, что это не дело. Надо хотя бы символическую плату назначить, иначе его никто не будет воспринимать всерьёз. Мы договор о намерении уже сейчас подписали, а потом, когда всё будет готово, присовокупим к нему остальные документы и озолотимся, не прилагая к этому никаких специальных усилий. – Но ведь Гумир хотел, чтобы все желающие могли скачать и установить эту систему совершенно даром, – напомнил Денис.

– А мы в рекламных целях её немножко попродаём, а потом, конечно, будем распространять даром, – важно заявил Константин Петрович. – Но тем, кто непременно захочет заплатить деньги за труд нашего бескорыстного гения – а таких людей, я уверен, найдётся немало, – будет предоставлена возможность сделать это несколькими самыми разными способами.

– Вот это номер. Вот это реклама! Брать деньги в рекламных целях за продукт, который будет распространяться бесплатно, – на такое только ты способен! – восхитилась Марина.

– Уже, главное, и договор подписал, – покачала головой Галина. – Ну ты у нас прямо шельмовор!

Когда сестрам Гусевым лень выставлять защиту только для того, чтобы помянуть в разговоре представителей конкурирующей организации, они прибегают к такому нехитрому эвфемизму. Константин Петрович нервно сглотнул, пробормотал, что «это ещё когда будет», спрятался за кофейным автоматом.

– Вот, Денисушка, смотри и завидуй, как мы с начальством обращаемся, – назидательно сказала Галина. – Тебе бы он уже выговор вкатил, а нам всё с рук сходит. Знаешь почему?

– Потому что вы перевыполнили план? – осторожно предположил Денис.

– Ой, держите меня, да кто ж тут у нас его не перевыполняет, по десять раз на дню. Ты хоть при посторонних такое не ляпни – засмеют. А теперь внимание: правильный ответ! – глумливо произнесла Галина и сделала приглашающий жест в сторону Марины. – Потому что мы – старые! – произнесла та с интонациями опытного конферансье, объявляющего самый звёздный номер.

Галина ожесточённо зааплодировала.

– Вот именно. Мы старые, – подтвердила она. – Старикам всё прощается, и вообще, в старости многое хорошо, если правильно этим многим распоряжаться. Например, можно время от времени притворяться выжившей из ума бабкой, на самом деле таковой не являясь.

– И что же в этом хорошего? – искренне удивился Денис.

– Ну, во-первых, можно издеваться над молодыми и говорить им всю правду в глаза, наплевав на приличия и прочую вежливую муть. Старикам спускают многое из того, за что молодым приходится отвечать. Кроме того, к старости люди испытывают либо уважение, либо брезгливость, что, в сущности, одно и то же.

– Одно и то же? Уважение и брезгливость? – ещё больше удивился Денис.

– Нуда. Не замечал, что ли? И до шибко уважаемого человека, и до существа, вызывающего чувство брезгливости, люди лишний раз дотронуться боятся и смотрят на него не в упор, а как бы искоса, стесняются пялиться во все глаза. И уважение, и брезгливость меняют градус восприятия, так что потом и не вспомнишь, каково было твоё истинное впечатление. Очень, знаешь ли, удобно, особенно при нашей профессии.

– Кстати, Марина, чтоб вы не думали, будто я над каждой копейкой трясусь, – наконец перестал дуться Константин Петрович и уселся на диван, поставив перед собой чашку кофе, – я вам кое-что сейчас скажу. Радуйтесь – я-таки вам проспорил тыщу. Тот красавец, который хотел работать всегда один – помните, он ещё магазинчик в бизнес-центре открыл, – расширяет дело и ищет помощника, чтоб торговать посменно. Вот позвонил мне, спросил, нет ли кого на примете.