Тринадцатое чувство

‒ В том то и дело ‒ один. На технический этаж и уж тем более крышу ‒ хрен попадешь. Во-первых, пароль от кодового замка знаем только мы с дядей Кешей, – он кивком указал на старшего. – Во-вторых, никто не смог бы получить доступ, не обойдя «сигналку». Она в «Камелии» серьезная и лишь ограниченное число сотрудников может правильно ее отключить. Если наша «девочка» сработает, на стойку регистрации поступит оповещение о проникновении и сразу продублируется на пульт охранного агентства, да еще и два верхних этажа на уши поднимет.

– Может пожарная лестница? Как-то перелезть с балкона, вентиляционные ходы?

– Н-н-ничего такого, – уверенно доложил старший из мужчин. – Я работаю в отеле пят-пятнадцать лет, если бы была воз-возможность подняться на к-к-крышу иначе, я бы знал.

***

Следующими в списке допроса стояли ближайшие родственники – родители погибшей. Но толком добиться от них информации агенты не смогли. Рузанна Геворгиевна Шаумян беспрерывно рыдала, приговаривая, что их девочка ‒ ангел и все ее любили. Тигран Агванович Шаумян, вторя жене, только и делал, что утешал женщину и не привносил в разговор ничего нового. Зато напарники безошибочно уяснили одно: взрослые гиперопекали своего ребенка. Единственную дочь тщательно контролировали и окружали заботой. И, несмотря на то, что Мадина училась в Петербурге, вдалеке от родного провинциального городка, матери она звонила ежедневно.

Беседа с однокурсниками прошла еще менее продуктивно. Пятеро молодых людей, два парня и три девочки, остались в «Камелии» до последнего, чтобы помогать с поисками подруги. Ребята выглядели напуганными и в один голос утверждали, что Шаумян ничем не выделялась среди прочих сверстников: училась прилежно, ни с кем не встречалась, общалась со многими сокурсниками. Однако припомнить закадычных друзей Мадины, с которыми бы она тесно контактировала, никто не смог. Выяснилось, что близко к себе девушка никого не подпускала.

Как и предполагала Липкая, студенты заселились в отель из-за популярных слухов, гуляющих в сети. Ребята учились на историческом факультете и, возомнив себя разрушителями мифов, хотели собрать материал для групповой работы по одному из профильных предметов. Ученая молодежь намеревалась доказать, что легенды о «Камелии» ‒ вымышленные, никак не связаны со сверхъестественным, и являются типичными отголосками прошлого.

В итоге только одна девушка охотно пошла на контакт с агентами ‒ Анна Рузова. То, как она держала себя, выдавало в студентке лидерские качества. Вероятно, поэтому Анна и чувствовала себя увереннее остальных.

– О, пару раз, на первом и втором курсе, Мадина брала академический отпуск ‒ на два и три месяца. Но смогла догнать программу и вернуться в свою группу.

Вела себя Рузова дружелюбно. Как раз ей Шаумян и расцарапала лицо. Яркая отметина на всю щеку до сих пор заживала, неоднозначно намекая на будущий шрам. Судя по ухоженной, невероятно красивой Анне, внешность для блондинки играла важную роль. Однако, несмотря на инцидент, она отзывалась о погибшей спокойно.

– Думаю, другие ребята сообщили, что Мадина вела блог в соцсетях: так ничего особенного. Как и тысячи подобных ей девчонок, рассказывала о косметике, моде и прочей поверхностной ерунде, – это замечание, оказалось, пожалуй, единственным, что студентка произнесла с завистью и легким раздражением. – Порой она делилась в сети мыслями, фотографиями из путешествий, историями из личной жизни. Не то, чтобы Шаумян слыла популярной, но свою долю аудитории завоевала.

Девушка с надменным видом фыркнула, жеманно повела плечиками и в который раз томно улыбнулась Мирному.

‒ Анна, не отвлекайтесь, ‒ нахмурившись, сердито попросила Дубравина.

В целом Лина плевать хотела на флирт малолетки в отношении напарника. Он и две предыдущие беседы с девицами провел сам. Но агент так устала и валилась с ног, что тратить время на глупые заигрывания считала непозволительной роскошью.

‒ Сомневаюсь, что кто-то из моих суеверных друзей поделился большим, ‒ будучи в восторге от себя самой, заявила Рузова. ‒ Недоумки переживают, что, если откроют рот ‒ проклятье переметнется на них. Но я не боюсь кармы, и с удовольствием расскажу подробности. Особенно вам Северин Владленович, ‒ девушка вульгарно выставила вперед грудь и прошлась языком по верхней губе. ‒ Думаю, моя информация вас порадует.

‒ Агент Власта Феликсовна должна услышать тоже, что и я, ‒ хоть и улыбаясь, но обрубил Мирный. ‒ Вас не затруднит порадовать нас обоих?

Студентка скорчила недовольную рожицу и с ненавистью покосилась на Дубравину. Она была убеждена, что на ее чары не реагируют только из-за присутствия второсортного персонажа.