Тринадцатое чувство

Лина злилась. Ей мерещилось, будто Сабит сговорился с ее напарником и теперь намеренно рассматривает записи Сурового бесконечно долго. Пока мужчины спокойно сидели на небольшом диванчике в холле отеля, она раздраженно маячила перед ними, как пес, отчаянно желающий, чтобы его выгуляли.

– Я понятия не имею, о чем идет речь, – разочарованно проворчал Хожаев вовсе не то, чего от него ждали.

– То есть как? – возмутилась Дубравина за малым, не накидываясь на криминалиста с кулаками. – Тебя, как и второе дарование, – она ткнула пальцем в грудь Мирного, – взяли в «Вертикаль», потому что вы гении, ‒ девушка эффектно изобразила восторженность всех тех коллег, что считали молодых людей вундеркиндами. ‒ А ты не можешь разобраться в каракулях обыкновенного химика?!

– Он ни разу не «обыкновенный», – Сабит уязвленонасупился.

‒ Если так, какого черта вместо него здесь сидишь ты? ‒ не на шутку разошлась Лина.

– Нужно время, чтобы подробно изучить формулы, ‒ оправдывался Хожаев, как будто и правда, в чем-то провинился. ‒ Либо Родик дарование похлеще меня, ‒ с завистью признал он, ‒ либо псих конченый, что тоже признак гениальности.

– Говори, что удалось разобрать, пусть ты и не уверен наверняка.

– Тогда не смотрите на меня, как сумасшедшего, – почесав в затылке, предупредил Сабит. – Помните, я говорил, что в наркотике содержится неизвестное вещество, вызывающее мутацию? И что возможно именно из-за этой модификации кровь из жертв и выкачивали?

Агент раздраженно развела руками, как бы спрашивая: «И что?!».

– Из того, что я понял, погибших ребят отбирали по определенным критериям – возраст, группа крови, ДНК. Одним словом, параметров так много, что первого встречного с улицы не возьмешь. Парни своего рода уникальные, и скорее всего только они подходили на роль своеобразного фильтра. Их организмы очищали вводимую субстанцию. А дальше, синтезируемая из их крови, она могла применяться в чистом виде.

– Но для чего? – озадаченно спросил Сева.

– Прозвучит дико, но для регенерации клеток живого организма.

– Вечная молодость?

– Бери выше.

– Но кто-то должен спонсировать подобные эксперименты. Причем с огромными финансами и связями.

‒ Вот и узнаем, кто за этим стоит, ‒ хватая Мирного под руку, пообещала Лина и торопливо потащила на улицу.

***

По настоянию Дубравиной агенты немедленно поехали исследовать притоны. Северин Владленович устал возражать и послушно последовал за напарницей. Лина же внимательно наблюдала за ощущениями, и они подсказывали: тень, что преследовала их, по-прежнему где-то рядом. Девушка перестала искать ее глазами. Если им желали зла, давно бы навредили.

Первые две заброшки оказались бесполезными. В третью попытку Сева и Лина отправились на старый, давно нефункционирующий завод, окруженный лесистой местностью: грязное, мрачное местечко, с жуткими ароматами блевотины, крови и приближающейся смерти. Мирный зря беспокоился, бояться тут было некого. Все наркоманы, обитающие на территории забытого предприятия, в основном представляли собой недееспособных полутрупов, забывших собственное имя.

‒ Допустим, найдем мы кого-то, кто сможет связать пару слов, ‒ терпеливо произнес Северин. ‒ Но стоит ли доверять тем, кто за дозу скажет что угодно?!

Агенты бестолково бродили между грязных матрасов, на которых лежали по два, а то и три неподвижных тела. Все они со стеклянными глазами изучали пустоту. Сева кривился и брезгливо отдергивал подол черного тренча, за который так и норовили схватиться невменяемые личности. А Дубравина уже успела обнаружить подходящую цель.

‒ Я знаю, с кем мы поговорим.

Девушка кивком указала на фигуру, более или менее твердо стоящую на ногах, и ускорилась. Незнакомец единственный носил приличную куртку и джинсы. А по деловитому поведению читалось, что он определил себя старшим и присматривал за доживающими дни отбросами. Человек заметил приближающихся напарников и, не разбираясь в чем дело, бросился наутек. Но об опасности сообразил слишком поздно, чтобы успеть убежать далеко. Особенно от Мирного, который каждое утро с легкостью преодолевал по несколько километров.

Запыхавшийся незнакомец может и одевался прилично, вблизи выглядел не ахти: пары зубов не хватало, волосы всклочены, резкий запашок трехдневной немытости. Но главное ‒ он более или менее соображал, хоть и был под воздействием запрещенного препарата.

Наркоман бился в истерике, орал, барахтаясь в железном кулаке Северина Владленовича, как бешеный облезлый кот, которого поймали за шкирку.

‒ Перестань верещать как баба! ‒ прикрикнула на него Лина, залепляя звонкую, бодрящую пощечину.

Парень разом осекся и поник в руках Севы. Последний жестко приземлил его на землю и пригрозил кулаком, чтоб знал, что случится, если вздумает сбежать.

‒ Как тебя зовут? ‒ строго спросила агент так, что незнакомец и возразить побоялся.

‒ Костян Бурятин, ‒ прохрипел молодой старик потрескавшимися губами.