Тринадцатый

– Подожди, у меня есть еще один вопрос, который не дает мне покоя. Что случилось с моим отцом? – вцепилась в руку Леканта девушка.

Лекант быстро перевел взгляд с Татьяны на Виктора и обратно.

– Зачем мне говорить о том, о чем другие знают больше? Уходите! – он аккуратно отцепил от себя руку Татьяны и присел на корточки. Его взгляд помутнел. – Вам пора, – с утробным рычанием прохрипел Лекант. – Уходи, генерал, твоя битва еще не пришла. Здесь ты мне не союзник! Сейчас ты будешь только мешать. Твой героизм в данный момент ни к чему, и помни, что я сказал. Береги ее, если хочешь, чтобы ваш мир остался таким, каким ты привык его видеть, – тело седовласого начало меняться.

Спасаясь бегством в поисках выхода, Алексей и его спутники пытались скрыться от собственной судьбы. Но разве можно убежать от того, кто не преследует тебя, а предусмотрительно ждет на финише? Это все равно, что бежать от своей тени, от прошлого или будущего. До них все еще доносились душераздирающие крики. Существо, предназначенное для убийства, встретилось с потоком живой силы, которая теснила его, несмотря на то, что несла потери. Лекант отступал под напором обезумевших фанатиков, но сражался все также яростно, с неукротимой первобытной жестокостью. Люди, словно не ведая страха, кидались на него и погибали – один за другим. Его раны не успевали затягиваться до того, как он получал новые.

– По-моему, ты говорил, что этот щенок полностью в твоей власти? В таком случае, может, ты усмиришь его? – глядя на происходящее, тихо проговорил Ворон.

Александр пошел вперед. Обезумевшая толпа расступилась, пропуская своего учителя. Он встретился с волком глазами. Оборотень взревел и кинулся на Александра, но тот не пошевельнулся: он лишь пристально всматривался в разъяренные от боя и свежей крови глаза Леканта. Пасть огромного животного оказалась напротив его лица, из нее несло свежей плотью. Лекант замер, тяжело дыша.

– Мне разговаривать с псиной или с человеком?

Существо взревело, передернулось, кости внутри его тела затрещали, возвращая оборотню человеческий вид.

– Чего ты хочешь? – спросил Александр.

– Справедливости!

– Справедливости? А думал ли ты о ней, когда я избавил тебя от чувствительности к серебру? А когда разрешил тебе кормиться возле своих земель? А где была твоя справедливость, когда я отдал тебе приказ, который ты не исполнил?!

– Мне никто не вправе отдавать приказы. Я действую так, как угодно мне. Дай им уйти, после чего уйду я, и мы больше не встретимся. Ты никогда обо мне не услышишь.

– Это все, чего ты просишь?

– Я требую, а не прошу!

– Требуешь, значит?! Никто, слышишь, никто не смеет мне отказывать! А уж тем более чего-то требовать от меня!

Александр обхватил голову седовласого руками, нагнул его к земле и с силой поддал коленом. Лекант взмыл в воздух, ударился о свод туннеля и рухнул на пол. Затем застонал и медленно поднялся. Он еще несколько секунд всматривался в темноту, выгадывая жалкие мгновения для тех, кого он защищал. Затем он что есть силы взревел, превращаясь обратно в волка, обреченно кинулся на Александра, но тут же застыл, словно парализованный. Александр стальной хваткой ухватил его за горло, и огромное существо, некогда могущественное и всесильное, рухнуло перед ним на колени. Седовласый тщетно пытался вырваться. Сжимая все сильнее и сильнее его горло, Александр наклонился к уху Леканта.

– Вот видишь, ты сейчас стоишь предо мной на коленях. А говорил, что сам себе хозяин!

Закрыв глаза, Лекант представил себе чистое небо и яркую луну, которая быстро затянулась тучами. Он снова рванулся вперед, но рука Александра сжалась на его горле еще сильнее.

– Не ту сторону ты выбрал! Дайте мне нож.

Зверь дернулся снова, но его попытки вырваться были тщетны, он только кряхтел и задыхался. Его могучие лапы с дрожащими пальцами медленно скреблись по телу Александра, безуспешно пытаясь причинить ему вред. В руку учителя секты вложили кинжал.

– Ты готов присоединится к вечности? – Александр поднес к морде зверя лезвие, которое на его глазах покрылось серебром. – Помнишь наш уговор? Я избавляю тебя от него.

Острие проскрипело между ребер, прорезая плоть, и пронзило сердце Леканта. Его зрачки сверкнули в последний раз и угасли навсегда.

Задыхаясь от бега, Виктор остановился и присел на корточки.

– Все, хоть убейте меня, но я больше не могу, – обреченно произнес он.

Зверев опешил от такой неожиданности и дернул Татьяну за руку. Они остановились.

– Что с тобой? – превозмогая отдышку, выпучил глаза капитан.

– Лучше пристрелите меня, как загнанную лошадь, сил моих больше нет, – садясь на пятую точку и глядя в пол, отрывисто проговорил Четырин.

– Зато они могут, – ответил Алексей, показывая пальцем в темноту коридора, которую на глазах разгонял свет приближающихся факелов. Шум бегущей толпы нарастал. Зверев схватил Виктора за шкирку и хорошенько встряхнул. – Вставай! Вставай же! Ну!

Он, пятясь, потащил Четырина за шиворот, пока не уперся в стену. Капелька холодного пота скатилась по спине Зверева.

– Ты что, капитан? – испуганно спросил Виктор, боясь повернуться.