Тринадцатый апостол

Вскоре они вернулись назад и вместе сидели на скамеечке у могилки его родителей. Катя Кошечкина приехала в Лесоградск два года назад вместе с мамой.

– Мы так удачно тут дом купили. Совсем недорого потому что по сплетням там привидения вампирские по ночам летают, а потом оказалось, что хозяину дома ещё приплачивали каждый месяц семь тысяч.

– За что?

– Да ни за что. Просто за то, что раньше он работал сторожем на кладбище, а сейчас по какой-то федеральной программе обязан делать вид будто за ним присматривает и всё потому, что кладбище это попало в список памятников архитектуры или во что-то вроде этого вляпалось. Здесь у нас какой-то важный московский градоначальник похоронен, который погиб в гражданскую и ещё два крутых белогвардейца. Это из московского бюджета доплата за них идёт. Надо у матери бумажку взять почитать, там всё написано…И нам теперь тоже семь тысяч платят, так что я теперь заместитель начальника кладбища!

– Московский бюджет – серьёзная вещь и семь тысяч в нашей деревне за просто так – это неплохо.

– Неплохо, но на них не проживёшь. Мама ещё устроилась уборщицей подъезды мыть в многоэтажках возле кладбища…– внезапно веселая Катя погрустнела и замолчала.

«Наверное застыдилась своего мытья подъездов. Ведь помогает же матери подметать, воду в вёдрах таскать.» – подумал Андрей.

– Ладно. Пойду я. Пора. – Катя вскочила со скамеечки и пошла прочь.

– Так я тут иногда бываю! – крикнул он ей вслед.

– Ага-а, – крикнула она и, не обернувшись, помахала ему рукой, уткнувшись лицом в землю.

– Что «ага»? Услышала или нет? Странная какая-то…

Больше он её не видел, но однажды всё-таки набрался смелости и постучал в окошко той самой «кладбищенской» избушки. На стук открыла Катя. Так они снова стали друзьями и однажды она пригласила его на просмотр какой-то их комедийной пьесы в ДК «Ромашово». Премьера проходила в их тесной театральной каморке-студии, где она занималась. Андрей не очень уловил суть сюжета, ведь он смотрел только на неё, иногда переводя взгляды на тех с кем она говорила по сценарию.

– Ну как тебе пьеса? – спросила она, когда он провожал её домой.

– Пьеса? Какая пьеса? Ах эта…Я всё время обдумывал реплики и плохо смотрел. Хотя пьеса тоже интересная такая.

– А про что пьеса? – спросила она с улыбкой. – Помнишь?

– Ну-у, это…Про тебя, наверное. – ответил он и она засмеялась.

– Вообще-то я там служанку играла, так что она не про меня.

– Зато служанку ты лучше всех играла…

Во время этой прогулки они поведали друг другу, что в их классах не с кем дружить. Все как зомби, как дауны и школы такие старые-престарые. Вот поступит она в театральное, а он в мореходное тогда жизнь заиграет всеми красками радуги. Вот закончит она школу и сразу во все театральные заявление подаст и обязательно куда-нибудь да поступит. Да так поступит, что аж сам министр культуры в Кремле холодный пот со лба вытирать будет и валидол глотать пачками перед пресс-конференцией о катином поступлении.

– А как тебе удалось родителей на ромашовском кладбище похоронить? Его же лет десять назад закрыли и никого на нём не хоронят. Год назад какого-то депутата городской думы хотели сюда пристроить, но не получилось.

– Это не я, а бабушка похлопотала через одну мамину подругу – адвокатшу у которой в нашей лесоградской деревенской администрации сестра десять лет секретаршей работает… Она и нашла лазейку…

– В деревенской администрации?

– В лесоградской. Только разве это город? Так, большая деревня…

– Мне тоже тут надоело. Ты ведь тоже недавно сюда приехал?

– Лет тринадцать как, но порой мне кажется я тоже тут недавно…

– Откуда? – спросила она, пытливо взглянув на него.

– Ну-у… Оттуда… Из другого города. – он неопределённо взмахнул руками.

– И мне кажется, что я тоже откуда-то «оттуда». – она улыбнулась. – Мы с мамой из тайги приехали.

– Лесниками были?

– Нет. Она на железной дороге работала буфетчицей, путевой обходчицей, проводницей, как на Урал переехали так она там снова в буфетчицы пошла, потом в проводницы устроилась, а сейчас вот с Урала примчались и здесь на кладбище сторожихой и уборщицей стаж к пенсии нарабатывает…

– А отец ваш где работает?

– Его нету. Мама говорила что он пропал, потом с подругой напилась и сказала, что он сбежал, когда мне четыре года было..

– Кто же с тобой дома сидел, когда мама в рейс проводницей выходила?

– Из её церкви знакомые подруги за мной присматривали. – ответила она, присев на скамейку под мигающим в агонии фонарём. – Как папа исчез так она в церковные кружки подалась: то к баптистам, то к адвентистам, то к православным – где подружнее коллектив, туда и шла, чтобы было кому нам помочь да и грехи какие-то свои замаливала…У нас весь дом этими книжками с молитвами завален…

– А мне интересно про всё это читать: про молитвы, про святых и сравнивать правду с вымыслом.

– Во всём этом много вымысла?

– Наверное…

– Ты философом станешь или писателем. – сказала она.

– Откуда ты знаешь?

– Мне так кажется.

– А ты кем станешь?