Тринадцатый апостол

Охнув и покачав головой, бабушка трижды перекрестилась. Примерно через час Кощей исчез и на его месте появился Котофей со скрипичным футляром и Клубков в розовой вязаной шапочке. «Охраняют меня. – понял Андрей. – Очень я для них ценный, значит. Перевезти их надо куда-то за мильон лет. Книжку Иерофима почитать, что ли? Может там что найду, а то буду дураком выглядеть перед Ягой, когда они попросят меня ритуал перемещения на полную катушку запускать».

В Золотой Книге беглого монаха он нашёл несколько моментов об интересующем его предмете. « …и нарисовал Тимофей картину ту, которую видел он с Елисеем в землях тех в коих оказались они пройдя туман в овраге, что дул из гиблой реки, а блаженный дурачок Ивентий представил себе будто в рисунке его оказался и залепетал неведомые слова «Войдяше туды хочущий и я тебе в том помогаше…» и дальше что-то ещё буровил и пропали оба с глаз долой, растворившись аки туман под солнцем и не видал их никто боле, а Ивентия поедом съели и ушёл он в тайгу и жить там стал, как сказала наутро второго дня бабка Савеева…»

В дверь неожиданно позвонили. Это была Зина. В коридоре зазвенел её голос про какую-то летнюю киберолимпиаду и про то, что «Андрюша ваш на грани физического, виртуального, морального и нервного истощения». «Узнала-таки мой адрес у Бабы Яги. Вот о чём она с ней шепталась», – понял Андрей. Вскоре она вошла в комнату и, сказав «Привет», начала выставлять на столик всякие склянки и пузырьки.

– Бабуля Ягуля тебя ко мне сиделкой приставила? – спросил он.

Глупо хихикнув, она помчалась на кухню, откуда вернулась с бабушкой, кипящим чайником, вареньем и прочими явствами. Что-то наколдовав и намешав в чашку, подала ему, сверяясь с какими-то записями.

– Ногу надо кверху подвесить, если там перелом. – с умным видом вдруг произнесла она.

– Зашибись. – процедил сквозь зубы Андрей. – И подтянуть её к потолку, чтобы я башкой вниз болтался как червяк. Так будет удобнее всякую гадость мне в рот запихивать и заливать…Но это если есть перелом, а если его нет?

Через час бестолковой заботы и суеты наступило затишье. Зина, напоив Андрюшеньку всякой гадостью из склянок Бабы Яги, сидела с бабушкой на кухне, весело болтая о чём-то детском и школьном. Андрей лежал, дочитывая книгу и вспоминая всё ли он успел правильно запомнить из обрывков информации Иерофима, которая пригодится ему для непонятного его сознанию грядущему ритуалу «перехода». Вроде всё успел.

Но самое главное, что головы вампиров, которые повинны в смерти Кати он успел передать её матери как и обещал. Рано утром по дороге велел токарю подъехать к её домику на кладбище, постучал в окно, молча потряс мешком с двумя головами вампиров внутри, бросил их наземь и велел ей закопать их на торной дороге или на перекрёстке, чтобы сдохли их души в муках адских (как научила его Баба Яга). Мама Кати спросонья смотрела на него, а потом, всё поняв, прошептала: «Сейчас я остальное принесу» и исчезла. Очевидно пошла за второй частью обещанных денег, но Андрей не стал её дожидаться.

– Мне и тех денег хватит, чтобы ей памятник заказать…– прошептал он ей вслед, сел в машину воеводы Евграфия и поехал домой.

* * *

Кощей с Котофеем предлагали по-быстрому провести обряд перемещения в дворницкой квартирке, чтобы всё прошло незаметно, привычно и эффективно.

– Эффективно? Да где вы слов таких понабрались, младореформаторы, тудыть иттить через коромысло? – возмутилась Яга. – Перевозчик сам должон место выбрать. Ежели место ему не по нраву и не по душе, то и окажетеся вы все чёрт его знает где – в какой-нибудь дворницкой квартирке саратовской во времена Екатерины или Петра Первого!

Его долго возили по Лесоградску и окраинам на «шестёрке» токаря и, наконец, он почувствовал это сакральное место – жилище покойной русалки Руламы.

Через несколько минут чтения вслух заклинаний из книги монаха Иерофима, Андрей почувствовал как его тело становится лёгкимм и превращается в мягкое пушистое невесомое облако. Кто-то взял его за правую ладонь, кто-то за левую и всё его тело завибрировало словно ствол молодой берёзки на ветру. Баба Яга вдруг превратилась в молодую прекрасную деву, Кощей – в бравого кавалера со шпагой на боку, Котофей в грациозного улыбающегося слугу, Клубок и Шишкарик – в звонко смеющихся маленьких розовощёких детей. Затем их новые образы закружились вокруг него по спирали, удаляясь от него к небу пока не превратились в едва различимые далёкие маленькие звёздочки. Они помахали ему на прощание руками и до него донёсся лишь их едва различимый благодарный шёпот: « До свидания, друже…Отправляемся в неведомый путь на поиски нашего последнего звена для вечного единения с Макошью… Призови нас в минуту горькой печали и поможем тебе ежели с нами всё будет хорошо…»