Тринадцатый апостол

В этот знаменательный день отец пообещал исполнить желание Михи и взять его с собой в поездку по Великому шелковому пути. Теперь Хаггаи, конечно же, сожалеет о своем обещании, и то, что Миха задерживается, может вполне резонно позволить ему перенести путешествие на будущий год. Быстро отложив в сторону свою работу, Миха выбежал из пещеры, как только убедился, что его никто не увидит.

ГЛАВА 40

День десятый, полдень

К северо-западу от Уэймута

Северная окружная дорога на Лондон

Сабби подняла глаза от свитка и поймала взгляд Гила в зеркале заднего вида.

— У нас проблема, — сказала она.

— «Проклятье, откуда она узнала?»

Гил примерно с полчаса наблюдал за зеленым автомобилем, следовавшим за ними. С того момента, как они покинули заправку, тот держался через машину от них. Хотя дорога меняла направление и солнце больше не бликовало на ветровом стекле движущегося сзади седана, разглядеть водителя ему все же не удавалось.

Пытаясь прояснить ситуацию, Гил включил аварийные огни и пополз медленней. Седан тоже замедлил движение. Сомнений больше не оставалось. Их преследовали, и водитель не собирался скрывать от них этот факт.

— Есть предложения? — спросил Гил.

— Да, думаю, нам надо разрезать его на полосы, — произнесла она, не отрывая взгляда от свитка.

— Что?

Сабби повторила свое предложение.

— Ненавижу это делать, но другого выхода нет, — добавила она.

— Как мы сделаем это в движущемся автомобиле?

— Я не собираюсь это делать сама. Здесь я не эксперт. Однако помнишь, я рассказывала тебе о человеке, который делает оттиски для музея? Он наверняка сможет сделать и это.

— Что? Разрезать свиток? — недоверчиво спросил Гил.

— Разумеется, свиток. А о чем, ты думаешь, я говорила? Я могу перевести еще кое-что, совсем немногое, но могу сказать по тому, как туго он свернут, что точка, в которой мы можем повредить его, уже где-то рядом. Его придется разрезать на полосы, как и свиток третьей пещеры.

— Я думал, мы говорим о машине, которая преследует нас, — сказал Гил.

Пока он пытался оградить ее от тревог, она взвешивала, надо ли разрезать свиток. Пришло время вернуть ее к реальности, в которой они теперь пребывали.

— Что? Ты имеешь в виду зеленый седан? — спросила, даже не оглянувшись, Сабби.

Гил кивнул головой.

— Не волнуйся. Он не приблизится к нам на шоссе.

— Ты знаешь, кто это? — с надеждой спросил Гил.

— Нет, — ответила Сабби и вернулась к переводу.

— Тогда откуда такая уверенность? — спросил Гил. Он взглянул в зеркало заднего вида, дожидаясь ее ответа.

— Армейский опыт, — буркнула она и снова взялась за свиток.

— Послушай, мне правда жаль прерывать тебя, — с сарказмом заметил Гил, — но мне бы очень хотелось знать, кто меня преследует с намерением нанести мне ущерб. Итак, что произойдет, когда мы свернем с шоссе?

Сабби вздохнула, раздраженная тем, что ей не дают заняться делом.

— Первое, он преследует не тебя. Ему наплевать, жив ты или мертв.

— Это успокаивает.

— И правда, должно бы.

— Итак, ему нужен только свиток, — сказал Гил.

— И я, — добавила она.

— Почему ты?

— Потому что я одна из лучших переводчиц, если только ты придаешь значение мнению де Вриза, хотя об этом и не сказано в моем досье. А теперь могу я вернуться к тому, что я делаю лучше всего?

— Что произойдет, когда мы съедем с шоссе? — гнул свое Гил.

— Ты покатишь направо.

— Не будь задницей. Что произойдет со свитком и с тобой?

— Там и посмотрим, — ответила Сабби.

— О, и это все?

— Все.

ГЛАВА 41

За семнадцать лет до распятия

Медеба, к востоку от Соленого моря

Празднование дня рождения Михи никак не отразилось на деловых планах его отца.

— Сначала мне надо остановиться в лавках двух моих клиентов. Затем, если у нас будет время, мы немного отдохнем в доме Саула Бен Симона. Есть много дел, которые мне надо обсудить с ним, поэтому я хочу, чтобы ты там занялся чем-то своим. Сходи в город или еще куда. Если младший сын Саула… как там его… да, Товия… так вот, если он дома, вы сможете поиграть с ним.

Было бесполезно говорить отцу, что он вышел из возраста, когда «играют» с другими мальчиками. И даже если бы ему захотелось заняться чем-то подобным, вряд ли он выбрал бы Товию себе в компаньоны. Малец на три года моложе его и, по слухам, вдобавок похож на девчонку. Михе невыносимой казалась сама мысль о бездарно потерянном вечере, проведенном в стараниях уклониться от попыток этого Товии выведать у него какие-нибудь скандальные новости, чтобы их завтра вдоволь посмаковать. Однако желания Михи значения не имели. Его отец не считался ни с его мнением, ни с тем, чем он предпочел бы заняться в тот или иной день. Юноша склонился и похлопал гарцующую под ним лошадь, к которой он испытывал гораздо больше чувств, чем к родителю, всегда скакавшему впереди него, и удовлетворился молчаливой неприязнью к отцу.